Дети песков
Шрифт:
Проход к тронному залу был полностью заполнен прислугой, канцелярскими работниками и стражами. Заглядывая за угол, приподняв края занавесей и алчно припав глазами к щелям, все обитатели дворца, которым по статусу было не положено нахождение на собрании, все равно старались хоть что-то разглядеть или подслушать. Однако едва Лантея показалась в коридоре, ведшем к тронному залу, как шепоты мгновенно стихли, и для дочери матриарха мгновенно освободили дорогу. Хетай-ра вытянулись вдоль стен, прижав кулаки к солнечному сплетению, и не сводили предвкушающих взглядов со своей молодой госпожи.
Решительно схватив профессора за запястье и сжав его руку,
Приход Лантеи ничего не изменил — участники слушаний продолжали гомонить, сбившись в отдельные кучки. Скорее нырнув в сторону, спутники остановились в узкой галерее с колоннами, охватывавшей тронный зал с трех сторон. Хетай-ра, стоявшие там, потеснились, освобождая пространство для младшей дочери матриарха. Но заговорить с ней никто не осмелился.
Все три каменных трона под тяжелым шелковым балдахином пустовали, хотя перед престолом уже выстроились полукругом стражи, удерживая толпу на расстоянии. Приход матриарха должен был ознаменовать начало слушаний.
Девушка быстрым взглядом окинула собравшихся. Большинство лиц были ей знакомы: представители ремесленных гильдий, главы влиятельных семей, руководители промыслового сектора и других государственных предприятий прогуливались по тронному залу, лениво обмахиваясь веерами. Это были пожилые красноволосые хетай-ра в богатых расшитых цветными бусинами одеждах, подпоясанных дорогостоящими поясами из змеиной кожи и с резными костяными украшениями. Они десятилетиями держались за свои высокие посты, не желая передавать преемникам власть так просто. Многие из них входили в городское собрание еще до рождения младшей дочери матриарха. Лантея сокрушенно подумала о том, что именно с этими упрямыми старухами развернется нешуточное противостояние, как только она предложит вывести жителей Бархана на поверхность. Следование традициям среди этих почтенных матрон считалось скорее каким-то призванием, жизненным предназначением, от которого нельзя было отказаться, нежели простой прихотью.
Неожиданно на зал опустилась тишина. Замолкли голоса и шепоты, а хетай-ра будто перестали двигаться, устремив все свои взгляды на один из проходов.
Такое давящее молчание было вызвано прибытием матриарха со свитой.
Горделиво расправившая плечи правительница Третьего Бархана, укрытая тончайшей черной вуалью, величественно и неспешно подплыла к центральному трону. За ней неотступно следовали две молодые прислужницы, Ниэля и Арконция, которые придерживали длинный подол массивной зеленой мантии матриарха. Сестры-близнецы в одинаковых скромных платьях бежевого цвета, смиренно опустив глаза к полу, не отставали ни на шаг, быстро семеня следом за властительницей.
Только после того, как Гиселла Анакорит остановилась перед престолом и медленно повернулась лицом к народу, Ниэля и Арконция с поклоном отступили к стене, а Мериона и Лантея, до этого ожидавшие в галереях по разные стороны зала, как по команде последовали к своим законным местам. Они встали по обе руки от матери, перед своими тронами, выпрямившись и с достоинством окинув взглядом всех собравшихся. Толпа в тот же миг в напряженном молчании склонила головы, и все, как один, прижали к солнечному сплетению ладонь, сжатую в кулак, выражая свое уважение и почтение правящей семье.
Матриарх легким движением руки откинула вуаль с лица, поправила широкое и явно тяжелое очелье, украшенное длинными подвесками из цветного стекла, спадавшими на грудь. Она опустилась на трон одним текучим движение, и следом за ней дочери тоже грациозно сели на свои места. За троном Мерионы незримой тенью сразу же встал младший брат Манс, за спиной матриарха появился ее муж, Лантее же оставалось лишь жестом подозвать Ашарха, чтобы он занял место за ее плечом. За это девушка заслужила укоряющий взгляд от старшей сестры.
Тем временем поставленным голосом правительница начала традиционную вступительную речь:
— Многоликая Матерь внимает нам и посылает свое благословение. Сегодня мы все собрались здесь, чтобы слушать и говорить. Каждое слово пойдет во благо Бархана, так пусть же никто не будет молчать. Я, матриарх Третьего из пяти великих Барханов Гиселла Геркатен Анакорит, открываю восьмые общие городские слушания 2560 года от основания Гиртариона.
Со всех сторон раздались одобрительные рукоплескания собравшихся. Почтенные матроны беззвучно изображали хлопки, а их внимательные и проницательные взгляды целиком и полностью были направлены на младшую дочь правительницы и смуглого чужака, осмелившегося встать позади одного из тронов.
— Сегодня собранию предстоит обсудить несколько тем, — продолжила матриарх через минуту, когда в зале воцарилась прежняя тишина. — Но по традиции я попрошу в первую очередь выступить просителей.
Потянулась длинная череда однообразных отчетов и ходатайств, которые Лантея всегда не любила выслушивать. Представители различных гильдий и учреждений просили ссуды, жаловались друг на друга и пытались оправдать простои в производстве. Личный писец матриарха записывала каждое из обращений, а сама Гиселла Анакорит лишь одаривала подданных легкими кивками и изредка что-то говорила, больше предоставляя слово Мерионе, которая как рыба в воде ориентировалась в делах подземного полиса.
Поток продвигался медленно, Лантея отрешенно внимала происходившему краем уха, пока очередной доклад не заставил ее вынырнуть из легкой задумчивости.
— За последние два месяца пропало восемь орлов, — лаконично отчитался немолодой смотритель птичника и замер без движения в паре метров перед троном.
— И почему же вы посчитали необходимым сообщить об этом на общих городских слушаниях? — не без усталости в голосе поинтересовалась матриарх.
— Это весьма странно. Почтовые орлы никогда не теряются в дороге и самовольно не покидают птичник. А здесь сразу восемь особей, посланных с письмами, по одной друг за другом пропали, — серьезно ответил мужчина. — Подобное случалось лишь раз на моей памяти, сразу же после того, как сестра матриарха Чият Анакорит покинула Бархан. Но тогда не возвращались птицы, посылаемые лишь в одном конкретном направлении… Быть может, младшая дочь матриарха Лантеялианна помнит о тех случаях.