Дети Предтеч

Козырев Виктор Алексеевич

— Я, пожалуй, тоже вас оставлю, — поднялся Копылов. — Меня ждут. Товарищ Бронницкий, вы в курсе.

Тот кивнул, своему помощнику и заместителю, а потом перевёл взгляд на нас.

— Да и вы тоже ступайте. Товарищ Тихонов, проведёте отдельный инструктаж… у себя. И поздравляю, товарищи!

— Служим Советскому Союзу! — гаркнули мы.

Мы покинули зал чуть ли не бегом, радуясь, что пронесло. Не каждый день удаётся так легко отделаться, потеряв целую галактику. Впрочем, попутно устранена и вероятная угроза, к тому же… Стоп. А была ли эта угроза? Наверняка Синдрин отправил

нас разыскивать его соплеменников, чтобы предупредить их, заставить сворачивать лавочку.

Я прислонился к стене коридора и улыбнулся.

— Понял наконец? — спросил глянувший на меня полковник Тихонов.

— Да. Вот только обидно, столько усилий и всё напрасно.

— Не напрасно. Совсем не напрасно. Все наши затраты и денег и времени стоили той одной фразы Хеймдалля.

— Что мы можем выиграть грядущую войну?

— Да. И в этом у нас огромное преимущество перед американцами и остальной Галактикой. Были и ещё фразы, но главное мы теперь знаем. Нельзя расслабляться и тогда мы выдержим не одну галактическую войну и рано или поздно установим коммунизм по всей Галактике, чтобы перейти к ещё более прогрессивному строю.

Я вздохнул.

— Жаль только — жить в эту пору прекрасную. Уж не придётся — ни мне, ни тебе, — улыбнувшись, похлопал меня по плечу Тихонов. — Но мы приблизим её, как только возможно.

Я кивнул, и мы присоединились к остальной группе, которая шла в гараж здания обкома. Мне было немного не по себе. Возможно, сказалось общение с Хеймдаллем. Если всё было предопределено заранее, Предтечами или их пасынками, то имел ли смысл наш безумный марш-бросок к пирамидам? Ведь никто бы не забыл про эту систему, рано или поздно туда подошла более подготовленная группа…

Но потом я вспомнил фильм, который меня как-то давно, ещё в той, студенческой жизни заставила посмотреть Лена Приклонская. Это было очень странное кино, чем-то напоминавшее простой спектакль, так, по крайней мере, мне показалось из-за простых декораций и совсем небольшого количества спецэффектов. Даже великан там был на ходулях. В общем, смотреть я его начал только потому, что мне пообещали, там будут мои любимые актёры Евгений Леонов и Николай Караченцов, который мне нравился в роли злодея Ури, в «Приключениях Электроника». Фильм был вроде бы про писателя Джонатана Свифта, да точно, про него, но, повторюсь странный. Как к нему, незадолго до смерти приехал врач, а потом появлялись персонажи его книг, инопланетяне и пришельцы из будущего. Я почти не запомнил его, кроме одной фразы в конце. Когда Свифт узнаёт свою дату смерти, он произносит монолог: — Если всё расписано на небесах, что же остаётся человеку? — Подробности! Придумай подробности — сочинишь судьбу.

Так почему бы и нет? Пускай глобальные события от меня не зависят, всё находится в руках более могущественных существ, но я… И я просто придумаю свои подробности, а ещё буду честно нести службу, на благо Советского союза и населяющих его народов. Да и наплевать на все глобальные заговоры и интриги, а сейчас…

Я подошёл к Рите Столяровой и взял её под руку. Так, мы и прошли вдвоём, к автобусу, который должен был нас доставить в центральный штаб

галактического отдела ГРУ, он, как известно, был на улице Гегеля — не путать с Гоголем.

Мы станцуем с тобой в бальных залах твоих желанийПри свете слегка уставших вечерних звёзд. Мы отправимся в дальний путь по морям признанийВ надежде найти свой остров счастливых грёз.

К огромному нашему облегчению не было никаких бюрократических процедур. Просто я подписал несколько бумаг, и я официально занял место Веры Семёновны Плоткиной, во главе подразделения по контролю Внешнего рукава Галактики и прилегающего к нему пространства. То есть «Астроафрику» тоже повесили на нас. Впрочем, это всё мелочи. Вера оставляет неплохую и слаженную команду в том секторе, да и мои ребята смогут, если что подстраховать.

Товарищ Плоткина ушла на повышение, потому что Марсель Темиргалиев стал заместителем Тихонова, взамен Кройтора, который, как уже упоминалось, возглавил реском Дальнекосмической республики.

Моё кресло, если это можно назвать так, занял Григорий Мишин, та бишь Варяг. Но по сути, так как я остался на Касторе, то Мишин остался моим заместителем.

Все девчонки из прибывших так и остались работать у нас. Кто-то на службе в ГРУ, кто-то перевёлся в вольнонаёмные, как Арина Блохина, но тесно работающие с нами.

Николай Евгеньевич Рейман после службы возглавил лабораторию на спутнике Кастора. Там была слишком большая текучка, требовался кадр, который собирается остаться на окраине Галактики.

Маргарита Столярова, наотрез отказалась уйти из пилотов звездолёта, совмещая работу в информцентре с полётами. Правда, несколько раз ей пришлось сделать перерывы. Потому что спустя год после нашей эпохальной битвы в галактике Стрельца она вышла замуж за меня и родила меня пятерых прекрасных детей.

Ты наденешь свои наряды из лунной пыли, Я сыграю на мягких струнах твоих волос. Мы споём о любви, которую мы открыли, И тогда ты, конечно, ответишь на мой вопрос.

На свадьбе мы с Ритой танцевали под «Комический вальс» группы Чиж, чем вызвали неудовольствие всех родственников, которые считали, что нужна более солидная музыка. Но нам было наплевать. Это была наша песня. Она стала такой, после того как мы очнулись на пляже Нового Вавилона и остались живы.

И самое смешное, чего точно не принимала наша родня — я был полностью доволен, тем, что Рита постоянно летает со мной, даже на самые опасные задания, а не сидит дома. Когда она рядом мне за неё было спокойно, впрочем, как ей и за меня.

Бытовой шовинизм из Мишани Филиппова удалось изжить самым необычным образом. Он закрутил роман с Ирой Рейман, и да они поженились. Впрочем, у нас многие переженились друг на друге. Кроме Филатовой, которая как следует погуляв, успокоилась, выйдя замуж за одного торкартенца… А впрочем, он, к тому времени фактически был тоже из наших.

Во Внешнем рукаве было работать не менее интересно, чем в галактике Стрельца и мы пережили ещё немало приключений, укрепивших мощь советской науки и вооружённых сил прежде, чем всем удалось остепениться.