Дети Силаны. Паук из Башни
Шрифт:
В середине ужина Аноис обратила внимание Инча на то, что я якобы ушел в себя. Наверное, надо было принимать более активное участие в их беседе.
– Выкладывай.
– Прости?
– Выкладывай, Бри. Тани права, ты не с нами. Давай-давай, выкладывай, что там у тебя на душе, иначе мы с Аноис устроим голодовку! Правда, милая тани?
– Да-да! – горячо подтвердила она, аккуратно разрезая кусок говядины.
– Мы ждем.
– Л’Зорназа пытается протащить на суд Императора проект создания специальной группы, которая будет занята розыском Зинкара. Зная его, можно предположить, что эта группа будет вооружена и, наделенная экстренными полномочиями,
– Хочет заполучить еще немного власти, шельма! Ох, искренне прошу простить меня!
Аноис улыбнулась и покачала головой.
– Дай угадаю, возглавлять эту группу с невероятными полномочиями обвинитель желает сам?
– Вот тут ты промазал. Стальной Ганц прибыл в город.
Инч поперхнулся вином и громко закашлялся:
– Когда?!
– Точно не знаю. Но думаю, он был вместе с людьми Стаббса. Я видел, как «Беспощадный Марк» прибыл в столицу, выгрузил на вокзале КГМ солдат-героев и убрался к хинопсам. Думаю, Стальной Ганц тоже был с ними.
– Таны, простите, но кто такие эти Ганц и Марк? – встревоженно спросила Аноис, заглядывая то мне в глаза, то Инчу.
– «Беспощадный Марк», Аноис, это бронелокус, огромная военная машина, работающая на пару, обвешанная броней и ощетинившаяся пушками. Он может быть использован как оружие, но обычно просто перевозит солдат из одной части страны в другую.
– А Стальной Ганц – это двоюродный брат Бри по линии матери, он…
– Инч, не за столом.
– Ты прав, прости. Давайте же вернемся к ужину, а страшилки оставим на потом!
Окончив трапезу, мы удалились в библиотеку, прихватив бутылочку кьянти и пару бокалов. Не успели устроиться в креслах и подбросить дрова в камин, как к нам присоединилась Аноис.
– Вы же не собирались начать беседу, а потом оставить меня в неведении! Знаете, Бриан, мои интересы не ограничиваются беседами с дамами за чаем!
– У вас уже глаза слипаются.
– Ну, глаза у меня действительно сильно устают, но сна ни в одном нет! Честно-честно!
– Занимайте кресло, милая тани, и берите бокал! – улыбнулся Инч.
– У меня нет бокала.
– Тани нужен бокал? – появилась Себастина с подносом, на котором стоял один-единственный бокал.
– Что ж, Себастина, ты тоже останься, будешь прислуживать.
– Слушаюсь, хозяин.
Мы заняли кресла перед камином, и некоторое время просто дегустировали изумительное легкое вино, и даже впустую рассуждали о том, кто и где будет отмечать праздник конца года – Йоль.
– Стальной Ганц, милые таны, – напомнила нам повестку нашего вечернего заседания красновласая красавица, – он заинтриговал меня!
Мы переглянулись.
– Ты? – спросил я.
– Ни за что! Я еще не до конца выздоровел, что подвергать здоровье такому риску и говорить о нем!
– А я сегодня сам с ним говорил, думаешь, эта встреча была полна радости?
– Не знаю, он всегда любил тебя как родного!
– Преувеличение.
– А меня ненавидел! От одного его имени изжога…
– Изжога от слишком обильной и жирной трапезы.
– Попрекаешь куском хлеба в собственном доме! Что ты за хозяин такой?!
– Милые таны, я прекрасно понимаю, что вы просто оттягиваете неприятный разговор. Ради Силаны, если вы так боитесь его имени, я не стану…
– Кто боится?! – воскликнул Инчиваль, гневно раздувая ноздри.
– Видно, придется мне.
– Как скажешь, – улыбнулся этот клоун и спокойно уставился в камин.
Я поставил недопитый бокал на столик.
– Ганцарос л’Мориа, – сказал я, – мой кузен, старший из пятерых детей старшего брата моей матери, Криптуса л’Мориа. Кузен немного старше меня, незначительно раньше окончил обучение, чуть раньше отправился на войну, но когда я стал частью «Сангуашлосс», он уже был майором пехоты и командовал ротой числом в семьдесят опытных головорезов, хотя сам был, по сути, еще зеленым юнцом. Все заслуженно, никаких послаблений по знатности рода. Знаете, дивизии «Сангуашлосс» всегда имели особую репутацию в колониальных военных корпусах. Плохую. Мы проявляли особую жестокость к врагам и устраивали показательные казни. Не силой, но страхом, так сказать.
– Отлично сказано, кстати, – хмыкнул Инчиваль.
– Спасибо. Где я был?
– Действуя на устрашение, мы приобрели плохую репутацию.
– Не столько мы, сколько наши предшественники! Наша дивизия была четырнадцатой по счету, а помимо нее действуют еще три. Так вот, даже внутри «Сангуашлосс», которых считают опасными, не знающими пределов жестокости убийцами, да простит меня Силана, есть те, кого и внутри считают опасными, не знающими пределов жестокости убийцами.
– Опустошители, – проговорил Инч без обычной легкости в голосе.
– Опустошители, отряды зачистки. Внутри «Сангуашлосс» именно они заняты показательными казнями и прочими, еще менее лицеприятными делами. Утяжеленная броня и оружие, мало пригодное в бою, огнеметы, тесаки…
– Газовые бомбы, противогазы, черные ленты на шлемах и рукавах.
– И это тоже. Они использовали ловушки и оружие массового поражения. Первые, кто испробовал иприт в бою, отсюда и дыхательные маски.
– Пока что я не понимаю…
– Ганцарос поднялся до звания полуполковника и занял место командира всех отделений Опустошителей в дивизии. На этом его восхождение по карьерной лестнице остановилось. К тому времени, как я стал полковником, он уже трижды отказывался от повышения. Моему кузену нравилось то, чем он занимался. Можно сказать, что он нашел свое призвание. Так получилось, милая Аноис, что Ганцарос воплощает все, за что боятся нас иные виды, – он хищник. В среде сородичей спокоен и лоялен, но все иные для него – добыча. Ганцарос умел и любил пытать языков, никогда не забуду вида продольных шрамов на руках его жертв. Он всегда проявлял хладнокровную и целеустремленную жестокость. Его боялись. Но он тэнкрис, и его врожденное обаяние, его харизма захватывали окружающих. Таких лидеров боятся до ужаса и безгранично боготворят, прощают им любые зверства, а потом, уже после их ухода, поминают словно святых… «Любимые тираны», так, кажется, назвал их Маквинзэ в своем труде о власти. Однако я видел внутренний мир Стального Ганца, он тот же Антонис Варзов, помноженный на силу и жестокость высшего вида.
– Антонис Варзов – это убийца, – пояснил Инч. – А Стальной Ганц – чудовище. Палач, а не солдат. Знаете, милая тани Аноис, это чудовище очень хорошо относится к Бри. Просто-таки единственная родственная душа! А вот меня он не любил. Очень.
Я взял бокал, чтобы смочить горло.
– Все это, конечно, весьма пугающе, что вы мне рассказали. Но только одного не поняла, почему стальной?
– О, это из-за его Голоса. Сильнейшие защитные свойства, покрывает тело неразрушимым металлическим панцирем или стальной пленкой, достаточно гибкой, чтобы двигаться, но неправдоподобно прочной. Я видел, как он принял орудийный выстрел в грудь, пролетел, кувыркаясь двадцать метров, потом поднялся, подобрал саблю и возглавил захват батареи, – припомнил я.