Дети Судного Дня

Ермолаев Тимофей Вениаминович

В четыре часа заглянул Какус. Он извинился за задержку обеда, вызванную перебоями в электрической сети, и пригласил их всех в главную столовую, обычно закрытую на замок. У двери гостеприимный хозяин задержал Эйнджела.

— Вы не могли бы позвать дига и лейтенанта? Очень вас прошу, Энди!

Энди молча кивнул (он уже успел выкурить вторую сигарету «Тутанхамон») и послушно поплёлся на второй этаж. Дверь в комнату лейтенанта Хантера оказалась незапертой, вамп резко дёрнул за ручку и тут же пожалел об этом. Напротив его переносицы замерло чёрное отверстие дула лайтера.

Глаза Хантера, державшего оружие, были широко и безумно раскрыты. Энди видел каждую волосинку, каждую пору кожи, каждую каплю пота на его лице. Осторожно протолкнув в горле ком, вамп сделал по возможности добропорядочное лицо и бодренько произнёс:

— У меня к вам приглашение на торжественный обед по случаю воссоединения старых друзей.

Лейтенант не двигался и не отвечал. Энди зарядился порцией храбрости и продолжал:

— Также мне поручено пригласить главное действующее лицо праздника — господина Люпена. Разрешите выполнять?

Физиономия Хантера дрогнула.

— Валяй, — буркнул он и хлопнул дверью.

Вамп с облегчением выдохнул, постоял пару минут, потом повернул направо, к апартаментам дига. Они тоже были не заперты, и Энди не удержался от того, чтобы осторожно войти внутрь.

Это был по-настоящему роскошный номер, такие лет сто или двести назад называли президентскими. Больше всего Энди был поражён размерами огромной кровати. На полу в форме правильного восьмиугольника стояло шесть пустых и две полные бутылки с вином. Вамп тихонько обошёл это мистическое сооружение и замер. До него только сейчас дошло, что он не слышит дыхания Люпена, а значит, номер был пуст! Он повернулся на пятке, чтобы удалиться, и только сейчас увидел дига. Диг лежал на полу на спине, сложив руки на груди. Энди лихорадочно соображал: если лейтенант Хантер обнаружит бездыханное тело своего начальника, то, скорее всего, он, недолго думая, расстреляет всех в округе мили, а только потом включит свою мозговую деятельность. Что же делать?

Вдруг Люпен пошевелился и медленно поднялся с пола.

— Мерзкая жизнь, — сказал он.

— Я думал, что ты сдох… — признался Энди. — Тайтус…

— Я не Тайтус.

— Не считай меня идиотом! Ты сам выдал себя, когда назвал меня по имени, — хоть Энди и негодовал в душе, снаружи он был совершенно спокоен.

— Тайтус мёртв, — голос дига был твёрд.

— Не может быть…

— Его посадили на электрический стул по обвинению в измене родине и антигосударственной деятельности. Это было в самом начале Беспорядков.

У вампа остался последний аргумент:

— Откуда ты знаешь, о каком Тайтусе…

Диг перебил:

— У меня есть досье всех дигов, существовавших когда-либо в нашей стране. Теперь все из них, кроме шестнадцати, мертвы. Я не буду говорить о роли твоего «Антидиг кодекса», что было, то прошло. А прошлое предаётся забвению. Так вот, среди всех дигов был лишь один Тайтус — Тайтус Лайкентрэп. Я также обладаю информацией и о вас троих: Алекса Б. Шоу, Эндрю Эйнджела и Дж. Дж. Джаджа. Жаль только, что ваша деятельность оказалась бесполезной.

— Как бесполезной? Какая деятельность?

— Ты слышал о такой компании — «ДБР»?

—

Нет, — Энди не понимал, к чему клонит диг.

— Скоро услышишь. Какус зовёт на обед?

Энди кивнул. Люпен посмотрел зачем-то в зеркало и пошёл вниз.

— Постой, — заспешил за ним вамп. — А как твоё-то полное имя?

— Джизус, Джизус Люпен.

* * *

Стол был круглым, как при дворе небезызвестного короля Артура. Диг и Энди сели за противоположные стороны стола, а Алекс, Джадж и Хантер расположились между ними; одна половина стола осталась незанятой. Какус заблаговременно поставил на стол свечи, так как электричество в сети то и дело исчезало благодаря непогоде. Пока Набби подавала на стол горячие блюда, Энди наклонился к плечу сотоварища-вампа и прошептал:

— У него не разрядник, а лайтер.

— У кого? — не понял Алекс. — Что?

— У Хантера. Лайтер.

Алекс благодарно кивнул — это была полезная информация. Лейтенант тем временем взял тяжёлую гранёную бутылку и разлил белое вино по бокалам. Вампов не удивило то, что горлышко постукивало о края кубков — руки Хантера немного подрагивали, будто бы его мучила лихорадка. Покончив с этим нелёгким делом, он обтёр ладонью губы, рывком схватил бокал и резко дёрнул его вверх, так что напиток Диониса немного выплеснулся на поверхность стола.

— За Диктатора! — провозгласил он.

Ни вампы, ни крысник не имели ничего против Биг-Тага, узурпировавшего власть в трудное для страны время, сместившего бездеятельных Консулов, погрязших в коррупции, беспринципности и распутстве (так, во всяком случае, писала пресса), а потому ничего не помешало им опустошить рюмки. Никто не успел и глазом моргнуть, как Хантер повторно разлил вино.

Его следующий тост был столь же напыщен, как и первый:

— За нашу Демократическую Республику, самую лучшую страну в мире, где живёт самый счастливый народ!

После этого фонтан красноречия лейтенанта иссяк, и он только изредка, впопад и невпопад, осмеливался встревать в чужие разговоры.

Люпен, как истинный диг, ел и говорил очень мало, предпочитая слушать и наблюдать; Джадж яростно работал челюстями, громко сожалея об отсутствии блюд с кровью. Его краткое замечание по этому поводу было услышано вампами, и они почти одновременно непроизвольно облизнули губы.

Покончив с густым, наваристым супом, Энди полез в карман своего халата, достал крупную белую таблетку и со словами: «Не подумайте, что я наркоман» — проглотил её, запив вином.

— Что это? — поинтересовался Джадж, прекратив на время терзать жареного цыплёнка своим огромным ножом.

— Мультисангин, — ответил Алекс. — Я тоже его принимаю.

Это было печальной необходимостью всех вампов, лишённых возможности еженедельно пить кровь из чужих организмов.

— Позвольте спросить, — Люпен отложил в сторону вилку, — почему вы не принимаете гемоанаболик-альфа? К тому же, он дешевле.

Алекс хмыкнул, а Энди произнёс:

— Потому что гемоанаболик-альфа отрицательно влияет на… — белокурый вамп старательно подыскал словосочетание поприличнее, — на половую функцию.