Дети сумерек
Шрифт:
– Да, да, я слышал… но вдруг тебя убьют.
– И вновь: не беспокойся. Об этом не может быть даже речи. Веди.
Крыса заковылял куда-то прямо в кучу мусора, Рутгер тихонько свистнул в шлем и услышал, как хлопнули крылья сокола: Зигфрид поднялся над свалкой, высоко вверх. Тихий щелчок языком – по ногам Нэша стремительно взлетели два мохнатых тельца; и вот уже на его правом плече сидит Чип, на левом – Дейл.
Как ни странно, в горе отбросов, куда направился проводник Рутгера, оказался проход. Простой человек без опыта шнырянья по свалке заблудился бы в этом
– Далеко? – негромко повторил свой первый вопрос Рутгер.
Крыса обернулся через неестественно опущенное плечо:
– Не очень. Час… полчаса…
Они брели сквозь мусор, то и дело рискуя провалиться чуть не по шею в какую-нибудь предательскую яму: ноги Нэша, несмотря на цепкие армейские ботинки, постоянно скользили или проваливались в дыры, любая надежная на глаз опора норовила подломиться под самым осторожным шагом; солнце ярко освещало убогий мир вокруг. Рутгер поблагодарил Бога, что «кормушка» – свалка пищевых отходов – находилась в стороне от их тропы, и жуткая вонь гниющих отбросов не достигала его носа.
Время от времени то тут, то там Рутгер отмечал рыжий проблеск: Иза играла в прятки.
– Мы не встретим мусорщиков?
– Нет. Наверное… Я веду дневной тропой. Дневная тропа хорошо прячет.
На микроэкране в своем шлеме Рутгер видел землю под лапами Зигфрида. Видел себя, бредущего следом за странным уродом. Видел мусоровоз в полукилометре. Ничего опасного. И ничего интересного.
Наконец Крыса остановился, припал к земле, что-то понюхал, быстро выбросил вперед руку, и поймал за хвост пищащего грызуна. Ухмыльнувшись, бродяга уже открыл рот…
– Не сейчас, – предупредил Рутгер.
Крыса скривился, сломал своему тезке шею и спрятал завтрак в карман.
– Скоро?
– Уже пришли. Вон. Эта гора. Она пустая. Внутри пустая.
– Значит, полость внутри этой кучи… Как ты узнал?
– Увидел. Подглядел. Я искал еду. Искал крысу, да. Ночью. Она выходит оттуда.
– Откуда именно?
Крыса замялся.
– Ну… оттуда. Откуда-то… Не помню…
Дейл дернулся на левом плече и ткнулся усатой мордочкой в шею. «Молодец, малыш, – мысленно похвалил хорька Нэш, – но я и сам вижу, что он врет».
– Правду, – тихо, без угрожающих интонаций сказал Рутгер. Крыса и впрямь оказался сообразительным.
– Хорошо, это не я. Ищущий. Ее нашел один Ищущий. Они раскапывают холмы. Ищут старое… Он видел, сказал мне. Но… не показал. Не успел показать…
– Не бойся, мне все равно, кому платить. И все равно, сколько народу ты угробил ради этой информации. Но ты уверен, что это именно та самая гора?
– Да, да, уверен! Третий холм после Левого Хребта Машины! Это он, это здесь!
– Ладно, подожди пока тут. Я все проверю, и ты получишь свое вознаграждение.
Рутгер быстро провел рекогносцировку, внимательно оглядев окружающее пространство с помощью камеры Зигфрида. Метрах в четырехстах от них крутился мусоровоз; но черт с ним: грузовик вне прямой видимости, а ждать неизвестно сколько на этом поле чудес не хотелось.
Нэш включил тепловизор в видеокамере сокола и приказал ему пролететь над интересовавшей его кучей мусора. Зигфрид неожиданно резко пошел на снижение, и Рутгер ничего не успел разобрать. Сокол зашел на широкий разворот. Вся свалка светилась тепловыми силуэтами: в каждой куче отбросов прятались люди, животные, мутанты; горели ярко-оранжевым нагретые солнцем металлические поверхности… Как только Зигфрид подлетел к цели, его неожиданно бросило в сторону. «Что-то неправильно», – пронеслось в голове у Спрута. Как будто бы его разведчик каждый раз натыкался на невидимое препятствие… Нехорошее предчувствие закралось куда-то на край сознания. Нэш решил не идти против интуиции и выключил тепловизор; затем приказал птице дальше патрулировать местность. Зигфрид больше не выказывал беспокойства.
Нэш решил действовать по-другому.
Он повел бровью – изображение на микроэкране переключилось; ему показалось, что голова у него стала в два раза шире: один глаз остался на месте, а второй глядел откуда-то с плеча. Рутгер щелкнул языком, и «глаз» соскочил на землю. Следующим щелчком Нэш послал вперед и второго хорька.
Прямо; чуть левее. Искать вход. Вдруг Чип тихонько пискнул: есть острый резкий запах. Отлично! Искать вход, какую-нибудь щелку. Дейл фыркнул: нашел узкий лаз. Внутрь, во тьму.
Рутгер шевельнул веком: включилось ночное видение. Похоже, хорек оказался в старой водосточной трубе; пробежал до ее конца… Тупик. Назад.
Рутгер переключился на Чипа. Малыш влез в ящик телевизора без потрохов, нашел щель и, юркнув под какую-то ржавую железяку, оказался внутри мусорной кучи. Нэш включил ночное видение на камере Чипа. Вдруг лапки заскользили по чему-то гладкому… Лобовое стекло автомобиля! Треснутое во многих местах, но чудом уцелевшее. Похоже, Чип оказался снаружи погребенной под грудой отбросов машины. Теперь повернись, надо осмотреть салон… Повернись!
Но Чип внезапно что-то неразборчиво пискнул: такого сигнала не было в их «лексиконе».
«Черт побери!» Малыш, повернись и огляди салон! Я приказываю! Вновь странный писк, и вдруг – яркий свет… Нэш спешно выключил ночное видение: хорек выбрался наружу.
Неподчинение приказу. Такого еще не был в практике Спрута. Обычно его животные действовали послушно, как щупальца гигантского подводного монстра, проникая туда, куда он им прикажет. Беспрекословное подчинение – как части тела одного организма, мозг которого – он, Рутгер Нэш. Спрут.
Чип подбежал к Рутгеру и прижался к его ноге. Малыша трясло. Вот так простенькое дельце – поймать женщину и ребенка…
Рутгер переключился на Дейла. Обогни этот выступ. Сюда!
Зверек засуетился у узкого лаза, засунул в него нос, но не полез внутрь. Несмотря на команду Спрута!
Это было странно. Это было ни на что не похоже. Но во всяком случае ситуация складывалась теперь так, что Рутгер мог сделать определенные выводы: там действительно что-то есть. Что-то, что способно даже помешать ему управлять его животными.