Дети Темнолесья
Шрифт:
Торат поднялся и подошел сначала к раненым, возле которых хлопотали целители. Сами пострадавшие в бою, как почти все в отряде, трое беловолосых лекарей смогли стабилизировать состояние двух гвардейцев, но не более. Полноценное лечение дроу получат в Лунной Заводи – маленькой деревне, совершенно неожиданно превратившейся в штаб округа. Здесь стояли три полка регулярной армии, построили драконий загон, разместились штабы двух пограничных полков. Здесь же квартировали тени.
Связанный пленник сидел в стороне. Оковы тишины, браслеты с наложенными чарами подавления, мешали молодому светлому использовать магию, а кляп во рту избавил окружающих от криков о неотвратимости мести. Караэль сидел рядом, ожидая командира и шедшего последним Фенраианна. Звезда второго лидера сначала следила за преследователями, затем прикрывала бегство.
Светлый, принадлежа к правящей семье рода, считался личным пленником Тората. Такое положение позволяло ему игнорировать остальных дроу – в разумных пределах – и рассчитывать на освобождение за выкуп. Самое главное, что допрашивать пленника мог тоже только Торат.
– Мое имя Торат Артаниэль Ирридан Кас Тиррин из рода Малахитовой Чаши. С кем я имею честь беседовать?
Говоря начистоту, Торату сначала следовало представиться, затем извиниться за причиненные неудобства, вознести хвалу небесам за счастливый день, приведший к благой встрече. Пообещать принести жертву в храме Удачи, ибо только она могла позволить отпрыску младшего рода захватить в плен представителя более высокой касты. Предложить воспользоваться лучшим из шатров и только что приготовленной пищей (шатров не было, но предлагать полагалось). Светлый, в свою очередь, должен был милостиво принять все славословия и сообщить свое имя, пообещав благодарность и вознаграждение со стороны своего рода.
За те полторы тысячи лет, что развивалось общество дроу, этикет претерпел огромные изменения. Он не стал менее сложным – он стал другим. Кровное родство, имевшее неоспоримое преимущество в глазах светлых, у обитателей Темного Леса уступило первенство личным заслугам. С точки зрения Тората, сидевший перед ним юнец особого уважения не заслуживал, и играть по его правилам командир не собирался.
Впрочем, иного светлый и не ожидал. Он окинул дроу презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
– Радуйся, просторожденный! Ты говоришь с Тарравиэлем из рода Иволги!
Тот факт, что пленник не сообщил своего полного имени, дроу проигнорировал. Поначалу, в молодости, подобное пренебрежение со стороны светлых приводило его в ярость, и он находил способы наказать высокомерных наглецов. Потом привык. Реакция у всех пленников была приблизительно одинаковой, разговаривать имело смысл только с представителями младших родов. Они искренне не понимали, каким образом член низшей касты может быть магом, да еще и командовать более благородными собратьями. И побеждать в бою могущественных аристократов. Случалось, что после таких разговоров число дроу увеличивалось. В последнее время перебежчики появлялись чаще, Бдящие замучались проверять их намерения.
Куда больше заинтересовало Тората упоминание о роде Иволги, к которому принадлежал пленник. Этот род прежде не участвовал ни в Светлых походах, ни в мелких стычках на границах. Правда, вассалов посылал. С чего бы «иволги» изменили своим привычкам? В ответ на вопрос светлый вскипел:
– Не твое право вмешиваться в дела моего рода!
В следующее мгновение пленник корчился на земле от несильного, но очень болезненного тычка пальцем под нос. Торат сидел по-прежнему спокойно и расслабленно. Он по опыту знал, что легкий шок помогает утратившим связь с реальностью юнцам оценить истинное положение дел. Конечно, все эльфы разные, и иногда приходилось применять магию, чтобы добиться ответов. В данном случае дроу решил, что можно обойтись щадящими методами. Не производил пленник впечатления сильной личности. Обычный молодой эльф, с детства привыкший слушаться старших и не способный самостоятельно обдумывать ситуацию.
– Послушай меня внимательно, светлый. – Видя, что Тарравиэль немного пришел в себя, дроу приступил к описанию их будущих взаимоотношений. От его спокойного, равнодушного голоса пленник вздрогнул. – Ты сейчас не в том положении, чтобы показывать свой норов. Ты – никто. Ты интересуешь меня лишь как источник информации, не более. Вы пришли на нашу землю с войной и решили, что будете вести ее по своим правилам. Так вот, это не так. Здесь все по-другому.
Здесь не принято заранее объявлять о своих намерениях. Поединков чести не существует. Если двое дерутся, третий не станет стоять в стороне и ждать исхода. Засады, нападения ночью и прочие неблагородные способы ведения боя считаются нормой. А если ты попадаешь в плен, будь готов говорить – или терпеть боль.
Применительно к тебе это означает, что ты либо спокойно отвечаешь на мои вопросы, либо мы тебя сломаем. Занятие неприятное для обеих сторон, поверь. Уяснил?
Тарравиэль ничего не сказал, но старательно отводил глаза, не решаясь взглянуть на страшного дроу. Торат крепко взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Светлый было вспыхнул, однако напоролся на неподвижный взгляд беловолосого и сник.
– Что вы здесь делаете? – В наступившей тишине вопрос прозвучал мягко и ласково.
Тарравиэль сглотнул и заговорил.
Собственно говоря, командир просто запугивал пленника. Ему действительно было интересно, что глава старшего рода с таким небольшим отрядом делает в пограничье, тем более что раньше Иволги не проявляли себя как сторонники войны с дроу. Однако не настолько интересно, чтобы терять время на долгий допрос. Торат видел, что юнца можно разговорить, и воспользовался возможностью. Окажись светлый покрепче, возиться с ним дроу бы не стал. Повезло – пленник попался молодой и неопытный.
Существовал ряд заклинаний, позволявших контролировать мысленную сферу эльфов, – их использовали на войне для допросов врагов. Общим недостатком таких методов являлись различные степени дебильности, приобретаемые объектом воздействия. Иными словами, вернуть разум пленному удавалось не всегда: по слухам, пасовали даже прославленные целители душ из храмов духа. Кроме того, представители высоких родов слабо поддавались указанного рода воздействиям: всех магов с детства подвергали долгим методичным тренировкам на устойчивость психики. Если защитные заклинания при необходимости снимались, то внутренние щиты на разуме не исчезали никогда. Недостатком подобных методик являлась некоторая косность сознания – разум становился защищенным, но ограниченным.
Причины, по которым род Иволги отправился в поход, порадовали Тората. Прежде представители этого старшего рода занимали должности Подателей Небесной Влаги при дворе князей Дауреля, иными словами, следили за дождями на всей территории княжества. Слишком важная работа, чтобы отвлекаться по таким пустякам, как сражения с кучкой отступников. Со временем выяснилось, что кучка отступников оказалась серьезным противником, и глава рода решился послать несколько сотен своих вассалов в помощь войскам. Сами Иволги не смогли принять участия ни в одном из походов: слишком активное использование магии возле границ княжества прибавило им работы. Растревоженная природа сорвалась с цепи: дожди шли не там, где им приказывали, а где хотели, – и все ресурсы рода были брошены на восстановление контроля за погодой.