Дети трубопроводов. Юмористический роман абсурда
Шрифт:
Гипсовая женщина посочувствовала ему:
– Ты – странный мужчина, не от мира сего.
– Я из России, Батыга!
– К тому же ещё и сумасшедший. А я привела тебя в свою квартиру потому, что пожалела. Тебе очень холодно было, тебя трясло…
– Что же мне теперь делать?
– Если тебе не трудно, Денис, вынеси на улицу мусор. Там, за углом, стоят зелёные контейнеры, Ты их сразу увидишь.
– А что потом?
– Потом вернёшься, и будем вместе думать, как и чем тебя лечить.
– У вас здесь, в Обнуляндии, все люди, что ли гипсовые,
– Ты совсем рехнулся! Таких женщин, как я, единицы. Но имеются всякие. К примеру, ползающие, и даже летающие.
– Я попал в круг полного и жестокого абсурда, – он прошёл на кухню, взял два больших полиэтиленовых пакета с мусором. – Самоё страшное заключается в том, что этот круг никак не размыкается.
Надев на ноги туфли, постояв немного у двери, он вспомнил одно из последних своих трехстиший. Не просто вспомнил, но прочитал его вслух:
– Не удивляйся явленьям,
которых не можешь понять.
Мудрости маска пусть на лице расцветёт.
Батыга, покачав гипсовой головой, окончательно и бесповоротно решила, что перед ней сумасшедший. Если решил вынести мусор, то зачем нести околесицу и вздор?
– Пока ты ходишь, – пообещала ему Батыга, – я сварю тебе немного каши из гречневой крупы или даже суп из еловых опилок.
С нескрываемой грустью он глянул на свою случайную и странную подругу и вышел за дверь. Лифт не работал, но квартира Батыги находилась на третьем этаже.
Не успел он свернуть за угол, как увидел, что над восемнадцатиэтажным зданием склонилась огромная бронзовая фигура Ночного Хоккеиста. Как же он быстро и заметно подрос! Когда только успел. Но, может быть, он находится везде и всюду, причём, в разных видах и размерах. Ведь если Обнуляндия – страна абсурда, то в ней возможно всё.
– Я доберусь до тебя, Друков! – зарычал Ночной Хоккеист и с силой ударил своей клюшкой по крыше высотного дома. – Я оторву тебе голову, болтун и экстремист!
Поспешно и своевременно Денис Харитонович спрятался среди густых кустов акации. К счастью, бронзовый великан его не заметил, а дом на глазах начал рушиться, превращаясь в пыль. На землю с воплями падали люди и самые разные и невероятные существа. Вряд ли, кто-нибудь из них остался жив.
«Кто же мне теперь сварит суп из еловых опилок? – с грустью подумал Друков. – Жаль, что теперь некуда возвращаться». Конечно, Денис Харитонович немного обиделся на Ночного Хоккеиста. Ведь он лично вручил Друкову премию, но, почему-то, после её вручения почти сразу же возмутился. Ведь на площади, в микрофон, за трибуной Денис правильные слова сказал. А тут самый уважаемый господин в стране обозвал его экстремистом.
Невдалеке он увидел на огромной куче книг седую старуху в лохмотьях, с худым, морщинистым и жёлтым лицом. На коленях у неё лежала толстая раскрытая тетрадь, она, делая короткие перерывы, что-то в ней писала.
– Извините, бабушка, за беспокойство! – Друков слегка поклонился старухе. – Вы не подскажете, где здесь, просто говоря, помойка?
– Весь микрорайон со вчерашнего дня объявлен помойкой, – пояснила она, – и она с каждой минутой становится всё больше и больше. А там, где расположены старые трубопроводы, по которым уже нечего качать и переправлять за границу, огромные свалки. Прекрасная страна!
– А что же здесь?
– Здесь, чужестранец, народная библиотека имени Ночного Хоккеиста. Сюда люди и дети трубопроводов несут книги. Ведь их запрещено сжигать, выбрасывать и превращать в туалетную бумагу.
Она тут же любезно пояснила, что на пустырях и на месте разрушенных жилых зданий, корпусов заводов, фабрик и прочих строений стихийно организуются такие вот… народные библиотеки.
Но старуха сразу же, не откладывая важное сообщение в долгий ящик, пояснила Друкову, что она – не библиотекарь, а известный в Обнуляндии доктор философских наук Нона Минадровна Коромысло, автор монографии, которая называется кратко и просто: «Ночной Хоккеизм как единственная и прогрессивная форма существования».
Не вникая в суть такого замысловатого названия научного труда и, конечно же, книги, Друков поставил оба пакета с мусором у ног и широко улыбнулся. Он не намерен был удивляться всему происходящему, а казаться мудрым при необходимости умел. Друков же творческий человек, скульптор, значит, в какой-то степени и актёр.
Он взял в правую руку один из пакетов с мусором и швырнул в сторону проходящей мимо колонны танков. Раздался мощный взрыв – и головная боевая машина, разлетевшись на крупные фрагменты, загорелась. Из развалившейся танковой башни на четвереньках выполз генерал с букетом роз под мышкой, встал на ноги и строевым шагом направился к груде книг, где вели непринуждённую беседу Друков и Коромысло.
На генерале дымились и частично горели комбинезон и шлем, но военный начальник был бодр и улыбался.
Подойдя к Друкову, он вручил ему цветы. Потом достал из кармана Орден Ночного Хоккеиста Третей степени, прикрутил его к лацкану пиджака Дениса.
– Разрешите следовать колонне в район международных танковых соревнований! – громогласно сказал генерал. – Слава Ночному Хоккеисту!
– Следуйте! – порекомендовал Друков. – Вечная слава!
Уцелевшие танки без промедления продолжили движения, генерал резкими прыжками бросился их догонять.
– Они все из фанеры, – пояснила старуха-философ, – и танки, и солдаты. Так удобней. А букет роз давай сюда! Я сегодня же сделаю из цветочных лепестков прекрасный салат. Конечно же, я добавлю в него еловых опилок. Но сейчас, уважаемый Кавалер Ордена Ночного Хоккеиста, я тебе подробно расскажу о некоторых книгах нашей народной библиотеки. Знания не бывают лишними.
Друкову ничего не оставалось делать, как присесть на кучу книг и слушать, слушать, слушать… Груды литературных произведений о прогрессивном мышлении Ночного Хоккеиста, о храбрых полицейских, о воинах специальных подразделений, о процветающих во всех отношениях господах и дамах, исторические экскурсы во времена событий, которых не было; гипертрофированные образы исторических деятелей, зачастую искажённые и обгаженные с ног до головы… Без основания, просто так.