Дети зимы
Шрифт:
Словно со стороны Ася услышала свой голос, по-бабьи подвывающий в звенящую пустоту чужого дома. Сколько прошло времени, девушка не знала. Она то проваливалась в черное забытье, то приходила в себя и, осознав, что случилось, снова заливалась слезами, почему-то ощущая несоленость капель на щеках. «Это значит, что я очень давно плачу. Наверное, уже глубокая ночь. Нужно встать на ноги хотя бы для того, чтобы спуститься вниз, поближе к воде и двери. Хотя зачем? Я не хочу жить. Умру здесь. И никто меня не найдет». И снова слезы текли из глаз.
Она очнулась ранним утром, когда за окном уже
Ее родители погибли. Друг отца ночью, в тайне от всех, увез ее из лагеря, тем самым спас ей жизнь, потому что именно в эту ночь убили ее соседку по палатке, которая легла спать на ее место. Во все это абсолютно не верилось, но такова была реальность.
Ей, Асе, очень плохо, и совершенно не хочется жить, потому что она осталась совсем одна на свете. Но она уже однажды проходила этот путь, когда умерла мама. Тогда ее лечил очень хороший врач Борис Моисеевич, и благодаря ему, она знала, что ей нужно делать, чтобы не сойти с ума.
Ася зашла в ванную и включила горячую воду. Потом холодную. Потом опять горячую, пока тело не начало реагировать на потоки воды, льющейся сверху. Почистив зубы, она прошла на кухню и заварила себе крепкий чай. Насыпав в чашку две ложки сахара, она медленно, не торопясь, выпила показавшийся ей безвкусным напиток, и начала собираться на прогулку.
Ася помнила, что теперь нужно много гулять на свежем воздухе среди людей и не давать воли черным мыслям. Не думать о близких, которые оставили ее, невозможно, значит нужно вспоминать о них, рассказывать кому-либо о том, какими они были. Собеседника не предвиделось, а вот гулять можно целыми днями в парке. Конечно, неплохо было бы найти нужные лекарства, но их без рецепта не получишь, а искать врача и посвящать кого-либо в свою проблему, было нельзя.
Девушка решила зайти в аптеку и обойтись обычными успокоительными средствами. Она хорошо помнила, насколько страшным может оказаться отчаяние, и как тяжело выходить из настоящей депрессии. И еще она помнила, что главное найти цель, ради которой стоило оставаться жить на земле, и, захлебываясь в своем горе, все же не идти ко дну.
Очнувшись утром, она осознала, что не может сломаться, не узнав, кто совершил покушение на ее жизнь и стал виновником гибели отца, Ани и Катюшки. Сдаваться она не имела морального права.
Вскоре Ася оказалась на прогулочной дорожке в знаменитом кисловодском парке. По дороге сюда она немного постояла в раздумье перед православным собором, украшавшим небо сверкающими на солнце золотыми куполами, но не решилась туда войти. Она не чувствовала смирения в своей душе и готовности принять испытания, посланные ей свыше, поэтому лишь ускорила шаг и углубилась в тень огромных деревьев.
Туристы по-разному подходили к пешим прогулкам. Одни передвигались чинно семьями, любуясь окружающей их природой, развлекаясь, глядя на прыгающих белок, которые в любой момент были готовы спуститься и запрыгнуть на руку, рассчитывая
Другие занимались спортом, бегая среди высоких деревьев.
Асю устраивало, что и первые, и вторые были заняты только собой, своим здоровьем.
Именно в парке Ася нашла себе прибежеще в следующие дни.
Девушка, на которую никто не обращал внимания, проходила по широким аллеям, вдыхая сухой хвойный дух деревьев, согретых ласковым, каким-то осторожным солнцем, столь не похожим на безумное степное светило. Здесь все было по-другому – ненавязчиво наполнено негой, подчинено покою и отдыху.
Спокойнее на душе не становилось, боль все так же терзала и разъедала сознание. Однако Ася, не доходя до долины роз, сворачивала на узкую тропинку и уходила ото всех вверх в заросли незнакомых кустов.
На небольшой полянке лежало поваленное дерево, на стволе которого Ася просиживала по нескольку часов, слушая пение птиц и глядя вниз на кроны огромных деревьев.
Чтобы избавиться от мыслей о случившемся, Ася погружалась в прошлое. Снова и снова она просматривала картинки из своего детства и вспоминала, вспоминала, вспоминала.
Глава 2
Первое сентября в том давнем году, когда Ася пошла в первый класс, выдалось ярким, теплым и солнечным. Маленькая девчушка с огромным букетом бордовых георгинов одиноко стояла посреди шумного школьного двора. Вокруг царило всеобщее торжество. Казалось, что все охвачены единым порывом радости.
Мимо первоклассницы Аси проходили взволнованные малыши в школьной форме, судорожно вцепившиеся в руки своих родителей.
Независимо пробегали мальчишки и девчонки постарше, всем своим видом показывающие, что они здесь чувствуют себя, как рыба в воде.
Гордо вышагивали длинноногие старшеклассницы в модно коротких форменных платьях, украшенных пышным шелком и кружевом белоснежных фартуков.
Всем было радостно и весело. Повсюду звучал смех. Только Асе было тоскливо и грустно в этот день. Когда она проснулась утром, оказалось, что поздно ночью маму отвезли в больницу, папа вернулся домой лишь затем, чтобы разбудить дочь и помочь ей собраться в школу. Они в полном молчании наскоро выпили чай, закусив бутербродами с колбасой. Потом папа посадил её в машину, по дороге купил тяжелый и мокрый букет цветов. Он почти не разговаривал с дочерью, все время поглядывая на часы, и явно торопился. Ася боялась сказать ему о том, что мама вечером обещала ей завязать пышные банты, которые они все вместе выбирали еще в начале лета в самом большом магазине города.
Сейчас глядя из окна машины на великолепие проплывающих мимо бантов и бантиков, девочка чувствовала себя несчастной. Все шли с мамами и папами за руку, были довольны и счастливы, а она переживала из-за того, что маме стало хуже и что первый день в школе, которого она так ждала, пройдет столь нерадостно. Да еще волосы на голове были небрежно стянуты в неопрятный хвост старой растянувшейся зеленой махровой резинкой, потому что больше она ничего не смогла с ними сделать.
Папа высадил ее возле школьного забора, наспех поцеловал и резко сердитым голосом сказал: