Детонация
Шрифт:
— И то, и другое, — честно отвечаю я, заставляя его приподнять бровь.
Я никогда не была честна в своих чувствах к нему до этого момента. За последний год я давила и давила, надеясь, что он оставит меня в покое, и мои чувства исчезнут. Но этого не произошло.
Его руки обвиваются вокруг моей талии, и он притягивает меня к себе.
— Это плохая идея, Солнышко, — хрипит он.
— Знаю, — я обвиваю руками его шею, мило улыбаясь.
Он облизывает губы, глядя на мои. Боже, этот рот.
— Ты же знаешь, я не хожу на свидания.
—
— Мэдди, ты знаешь, что я имею в виду, — предупреждает он.
Пораженно вздыхая, я медленно убираю руки с его шеи, но он ловит их еще до того, как они достигают его грудных мышц.
— Послушай, все в порядке. Давай просто забудем об этом. Вернемся к тому, что мы друг другу не нравимся. Так проще.
— Только один из нас играет в эту игру, Солнышко. Мои чувства к тебе противоположны. В этом-то и проблема. Я не переставал думать об этих идеальных губах или об этих дерзких сиськах. Каждый раз, когда ты злишься на меня, все, что я хочу сделать, это засунуть свой член в твой хорошенький ротик, чтобы ты заткнулась. Я позволил тебе оттолкнуть меня. Не думаю, что смогу остановить это, если мы начнем.
От его заявления у меня по спине пробегает холодок. Все это чертово время он отталкивал меня по той же причине. Ему нравится выводить меня из себя.
— Я хочу этого. Покажи мне, на что ты способен, здоровяк.
Следующее, что я помню, это как меня прижимают спиной к кафельной стене.
— Тебе следует меня бояться. Ты знаешь, кто я, ты знаешь, чем я занимаюсь. И все же ты не можешь перестать бесить меня. Это глупо, на самом деле, — насмехается он надо мной, задирая платье и хватая меня за бедра.
Его пальцы впиваются в мою плоть, когда он поднимает меня по стене. Я обхватываю его ногами, пока его эрекция трется о мою чувствительную сердцевину.
От этого прикосновения с моих губ срывается стон.
— Скажи мне остановиться, Солнышко. Скажи мне, что это ужасная идея.
Его глаза ищут мои, но он не найдет того, что ищет.
— Я не могу. Не смей останавливаться.
Мы смотрим друг другу в глаза, кажется, целую вечность, его член подергивается напротив меня, наше тяжелое дыхание наполняет комнату.
— Только не говори, что я тебя не предупреждал, — с этими словами воздух выходит из моих легких, и его губы прижимаются к моим.
Поцелуй быстро становится неистовым, его язык овладевает моим. Я запускаю пальцы в его волосы. Он стонет. Я не могу дышать, но прямо сейчас мне все равно. Его грубая рука обхватывает мое лицо, и он прикусывает мою губу.
— Ай.
— Заткнись, детка, тебе это нравится, — дразнит он, прежде чем снова прижаться своими губами к моим.
Мой позвоночник прижимается к стене. Другой рукой он хватает меня за задницу.
— Боже, твоя задница чертовски идеальна. Не могу дождаться, чтобы трахнуть ее, — бормочет он мне в губы, и я всхлипываю.
Ммм,
Он проводит пальцами ниже моего живота. Ощущение заставляет меня дрожать, когда он добирается до края моих колготок.
— Сегодня, как никогда, ты оделась по погоде, — он хихикает, его рука скользит под колготки и обхватывает мою пульсирующую киску через атласные стринги.
— Блять, Солнышко, ты промокла для меня, — рычит он, впиваясь губами в мою шею и оставляя голодные поцелуи вдоль ключицы.
Я запрокидываю голову, открывая лучший доступ, совершенно забыв о том, где мы находимся.
Он отодвигает мои трусики в сторону и раздвигает пальцами складочки. Он начинает медленно массировать весь путь от входа до клитора. Это божественное ощущение. Мои глаза закатываются.
— Ммм, да, продолжай, — стону я, покачивая бедрами в его ритме. — О, черт, — кричу я, когда он скользит двумя пальцами внутрь.
Мои стенки сжимаются вокруг них. Его другая рука поднимается и заглушает мои стоны.
— Хоть раз закрой свой хорошенький ротик, — говорит он, убирая руку, и я киваю в ответ.
— Я серьезно, иначе мне придется найти другие способы заставить тебя замолчать.
Эти слова и требовательный тон посылают волны удовольствия прямо к моей сердцевине. Он увеличивает интенсивность своих движений. Мне приходится так сильно прикусить губу, чтобы не издать ни звука, что я уверена, что прокушу кожу. Его большой палец кружит по моему клитору. Звук моих соков, когда он входит и выходит из меня, наполняет комнату. Я так близка к краю, что у меня вертится на кончике языка сказать ему об этом.
— Я хочу попробовать тебя на вкус. Я чертовски проголодался. Обслуживание здесь слишком медленное, — хрипит он.
Он осматривает комнату, как будто чувствуя мою внутреннюю борьбу по поводу того, где мы находимся. Его руки возвращаются на мои бедра, и я крепче обхватываю его ногами. Он подводит нас к главной двери в ванную, и я прижимаюсь к ней спиной. Я бросаю на него вопросительный взгляд, и он одаривает меня своей обычной ухмылкой.
— Закинь ноги мне на плечи, — приказывает он, и я делаю то, что он говорит.
Когда я приземляюсь на дрожащие ноги, он опускается передо мной на колени, глядя на меня с горящим желанием. Я внезапно чувствую неуверенность в себе.
Не то чтобы он дал мне много времени на раздумья, когда задрал мое платье и одним быстрым движением сорвал колготки и трусики.
— Черт возьми, никогда больше не надевай колготки, — рычит он, задирая одну мою ногу и стаскивая ботинок, а затем и другую, а за ним и нижнее белье, выставляя напоказ мои длинные ноги.
Он возвращается в прежнее положение между моих ног, хватая сначала одну, потом другую, устраивая их у себя на плечах. Вес моего тела ложится на него, когда я прислоняюсь спиной к двери. Мои руки прижаты к двери по обе стороны от меня, чтобы держать верхнюю половину тела приподнятой.