Детонатор для секс-бомбы
Шрифт:
– Что вы говорите?! – удивилась Мариша.
– А чему вы удивляетесь? – недовольно пожала плечами Наталья Дормидонтовна.
– Ну как же, – смешавшись, забормотала Мариша. – Мы ведь когда к вам утром пришли, вы были уже дома.
– Так и что тут особенного? – рассердилась на нее мать Вадика.
– Но вы говорите, вас отвезли в больницу, – пришла на помощь подруге Дуня.
– Так увезли, а потом отпустили, – пожала огромными, как у слона, плечами Наталья Дормидонтовна. – Давление снизилось. И мне врач сказал: хотите – домой возвращайтесь, а хотите – у нас оставайтесь.
– И что же
– Вот еще! Они меня отвезли в больницу на Литейном. А там же сплошные бомжи и прочий сброд, который они прямо на улице подбирают! Сначала-то, когда меня туда привезли, у меня перед глазами все плыло, так я толком и не рассмотрела, куда меня пихнули. А как давление снизилось, я по сторонам-то огляделась… Мамочка моя! Мне даже снова чуть худо не сделалось. А я еще, дура, все лежала и думала, что это запах какой-то в этой палате странный. Словно носки грязные кто-то у меня над кроватью развесил. А там одними носками дело не ограничивалось. Так что я быстро оттуда сбежала. И не посмотрела, что уже ночь на дворе была. Метро открыто еще было, и хорошо. Я быстрей на метро, а от метро на маршрутке до дома доехала.
– А Вадик уже был дома?
– Конечно, был. Катьки вот не было, а Вадик был, – вздохнула Наталья Дормидонтовна и снова вернулась к своим грустным мыслям. – Вот я все и думаю, будь я дома, рядом с ним, удержала бы ведь его! Не позволила к этой Таньке ехать. Вечно от нее одни неприятности. Сама шальная и Вадика за собой тянула. А мой мальчик не такой. Он домашний. Уют любит, комфорт. А у Таньки вечно эскапады какие-то на уме были. Сколько раз Вадик из-за нее влипал! Танька напьется где-нибудь, мужику какому-нибудь с пьяных глаз в морду из дезодоранта пшикнет, а Вадьке разбираться. Наутро у Вадьки синяк во всю физиономию, а у этой шалавы даже похмелья не бывало! – с неожиданным гневом закончила женщина.
– А из больницы вас легко отпустили? – спросила Мариша.
– Из какой больницы? – удивилась Наталья Дормидонтовна. – Ах, из больницы! Да нет! Что вы! Еле удрала! У них там порядок такой, чтобы вновь поступившие все сдавали свою одежду и ценности и переодевались в казенное. Ну, а кому надо, тех сначала в душ и в дезинфекцию. Вообще-то оно и понятно, там без таких мер предосторожности сплошные бы кражи были и вши по потолкам ползали. А так ничего еще, терпимо. Но одежду-то мне отдавать не хотели. Мне уже уходить, а у них медсестричка, которая за одежду отвечает, куда-то отлучилась. У меня метро уже вот-вот закроется, а она чаи где-то гоняет. Я прямо вся на нервах изошла, пока эту лентяйку дождалась.
– Понятно, – пробормотала Мариша и посмотрела на Дуню.
Тут все было ясно без слов. Наталья Дормидонтовна не могла убить Таньку, потому что валялась в это время вместе в бомжами в казенной больничной пижаме. Мчаться в ней по городу, а потом заявиться в гости к своей невестке, да к тому же фактически к бывшей невестке, на такое не пошел бы ни один человек. И к тому же Татьяна вряд ли стала бы поить Наталью Дормидонтовну французским вином и вообще создавать для встречи с ней интимную обстановку. И уж точно курение благовоний в честь визита Натальи Дормидонтовны Татьяна производить бы точно не стала. Да и свечи приберегла бы для более подходящего случая. Так что проверку алиби матери
– Узнать бы мне только, кто подсказал ментам эту идиотскую мысль, что Вадик мог убить Татьяну, сама бы придушила этого наглеца! – вдруг заявила Наталья Дормидонтовна, и подруги ощутили, что им не очень уютно в обществе слонихи.
Пора было сматываться, однако предлога не находилось. Так они и сидели, каждую минуту опасаясь, что сейчас раздастся звонок от Белоокова, который прояснит наконец матери Вадика, кто же натравил ментов на ее драгоценного сыночка. А расстояние от диванчика, на котором сидели подруги, до вожделенного выхода как раз преграждала туша хозяйки, обогнуть которую нечего было и мечтать. Так что, случись чего, о спасении не могло быть и речи. Но Наталья Дормидонтовна, казалось, не замечала скованности подруг. Она продолжала распространяться о том, что она сделает с тем человеком, кто виновен в страданиях ее сыночка.
– А что это вы такие бледные? – внезапно поинтересовалась у девушек мать Вадика, закончив как раз на половине фразы красочное описание того, как она будет раздирать этого мерзавца или мерзавку на маленькие – маленькие кусочки.
– Душно что-то, – пробормотала Мариша.
– Да, это вы правы, – согласилась с ней мать Вадика, и тут раздался долгожданный звук открывающейся входной двери.
– Кто-то пришел! – воскликнула Мариша и на скорости реактивного истребителя метнулась в прихожую.
Дуня последовала за ней.
– Вы куда? – удивилась Наталья Дормидонтовна, но подруг уже и след простыл.
Отодвинув с дороги обалдевшую Катьку, притащившую с собой в каждой руке по два огромных пакета из «Пятерочки», они вылетели в дверь. По всей видимости, это была посылка для голодающего в тюрьме Вадика. Но подругам было уже не до наблюдений. Они мчались вниз по лестнице, не рискнув дождаться лифта. И лишь оказавшись в недрах Маришиного «Форда» и отъехав на нем на приличное расстояние от дома Вадика, подруги наконец вздохнули с облегчением.
– Теперь я точно уверена, что эта дама не убивала Таньку, – выдохнула Мариша, сворачивая налево, как раз под «кирпич». – Если бы убийцей была Наталья Дормидонтовна, она бы уж придумала что-то пооригинальней простой удавки.
– Кто бы мог подумать, что у этой дамы такое богатое воображение! – с дрожью пробормотала Дуня. – У меня прямо мороз по коже прошел, когда она сказала: «Отрезать по очереди по куску и варить каждый в серной кислоте на глазах у этого мерзавца»!
– Ужас! – подтвердила Мариша, тоже вздрогнув. – Надо же, и откуда у нее это?
– Танька говорила, что ее свекровь просто не отлипает от экрана, когда показывают ужастики, – сказала Дуня. – Наверное, из фильмов почерпнула информацию.
– В фильмах такого показывать не могли! – с дрожью в голосе произнесла Мариша.
Но продолжить дискуссию на этот счет подруги не смогли. Раздался свисток, и Мариша выругалась. Дуня посмотрела через лобовое стекло на дорогу и поняла причину недовольства подруги. Дорогу им преграждал, лучезарно улыбаясь, видимо, в предвкушении взятки, симпатичный патрульный. То есть в другое время и в другом месте он бы показался подругам симпатичным. Но сейчас они возненавидели его с первого взгляда.