Детонатор для секс-бомбы
Шрифт:
– Ужас какой! – вздохнула Мариша. – А что же Кира?
– Кире в то время четвертый годок шел, – сказала Вера Сергеевна. – Тамарка сначала очень горевала, а потом вроде бы ничего. Время прошло, у нее новый мужчина появился. Тоже хороший. Он и стал отцом Ленки. Только Кира младшую сестру признавать не желала. Ей самой тогда уже около пятнадцати было. Ревновала младенца к матери со страшной силой и вообще от своих отдалилась. Жили-то в одной семье, в одном доме, но если родные куда-то шли, то Кира как-то всегда отдельно старалась держаться. Словно и не родная она им. Ну а после того, как у Киры парень появился, вообще голову потеряла. Ни отчима, ни мать слушать не желала. Только
Как часто бывает, предметом ночных грез молоденькой Киры стал ее сосед, молодой парень, недавно вернувшийся из армии. Окна его комнаты выходили прямо на окна комнаты Киры, что позволяло молодым обмениваться многозначительными взглядами. И Кира уже даже строила далеко идущие планы, но тут сосед вдруг заявил, что едет в Питер на заработки.
– Что у них там с Кирой при прощании случилось, никому не известно. Только после отъезда Степана Кира вдруг заявила, что она его невеста и скоро они со Степаном поженятся. Кирины родители чуть с ума не сошли. Еле уговорили дуреху закончить школу, а потом уж думать о замужестве.
Но похоже, что сам Степан вовсе не думал ничего такого. Напротив, обратно в Малую Вишеру к юной невесте он не спешил. И даже в письмах к своим родителям писал, что познакомился с замечательной девушкой родом тоже из Малой Вишеры и даже собирается вскоре пожениться с ней. Когда Кира узнала об измене любимого, на нее страшно было смотреть. Сначала она пыталась утопиться в реке. Но бухнулась головой на мелководье и одумалась. Потом вдруг решила ехать в Питер. Испуганные родители пытались помешать сумасбродной девчонке наделать глупостей, хотели удержать ее дома, но она ничего не желала слушать, и однажды утром мать не нашла своей старшенькой. Вместо нее на аккуратно застеленной кровати лежало письмо от Киры, в котором говорилось, что она хочет посмотреть в глаза предателю, а потом уже решит, как ей быть дальше.
Разумеется, отчим в тот же день поехал к Степану. Но тот сказал, что Киры не видел. Уже вдвоем они побежали к подруге Степана и застали ее в слезах. Оказывается, к ней под утро ворвалась растерзанная Кира, и у девушек состоялся тяжелый разговор. Нынешняя невеста Степана оказалась близкой подругой Киры. И девушки расстались очень плохо. Кира уступила своего парня подруге, но та все равно рыдала и все время твердила, что она из-за своей любви к Степану поломала жизнь подруги. И напрасно Степан пытался ее утешить, говоря, что никогда не любил Киру. Ольга только рыдала и твердила, что все равно теперь им счастья не будет. И как водится, напророчила. Степан погиб через год, разбившись на своей машине.
– Очень грустная история, – согласилась Мариша. – А что же Кира?
– А она вышла замуж в Питере, да тоже неудачно, – ответила Вера Сергеевна. – То есть сначала все было вроде бы хорошо. Тамарка бегала к нам и хвасталась фотографиями первой внучки. Муж был постарше Киры, но очень положительный. Художник. И зарабатывал прилично. Кира при нем не работала, только дома сидела да наряды себе новые покупала. Вот Тамарка и хвасталась, как ее дочери повезло с мужем. А то, говорила, вышла бы замуж за Степана, вдовела бы теперь, да еще, не дай бог, с ребенком. Правда, Степану-то бог ребеночка не послал. Но может быть, оно и к лучшему получилось. Горько сиротке без отца расти. Ну так, а Тамарка своей старшей дочерью очень довольна была, но потом что-то притихла. А вскоре и Кира явилась обратно домой. Только совсем одна. И без мужа, и без дочки. И даже говорить о своем ребенке и о том, как жила в Питере, не желала.
Вера Сергеевна неодобрительно покачала головой и налила себе еще чаю. Отпив пару глоточков и проглотив не без удовольствия шоколадную конфетку, она продолжила.
– И вообще, – старуха наклонилась поближе к подругам, – что-то у Киры с этих пор с головой повернулось. Такой ненависти, которую она испытывала к своему мужу, мне в жизни видеть не приходилось. Уж как она его только не называла! Просто оторопь брала слушать. А вот про дочку ни разочка рта не раскрыла. Словно и не было ее совсем. И к родным своим Кира все так же спиной стояла. Мать уж как вокруг своей старшенькой выплясывала, чтобы утешить немножко. Но все напрасно. Кира в себе замкнулась, отгородилась ото всех. Тамарка мне призналась однажды, что ей даже страшно бывает с Кирой одной в доме оставаться. Вроде бы и не человек бродит, а тень одна, что от дочери осталась.
– И как же она потом оправилась?
– А тут случай такой вышел, – как-то замялась Вера Сергеевна. – Жена-то Степана – бывшая подружка Киры, она родом тоже из Малой Вишеры, я ведь вам говорила. Родные у нее все тут остались, когда они со Степаном в город переехали. Ну, она и приехала к ним, погостить. Тут и с Кирой встретились. Уж не знаю, о чем они там говорили. Степана жена к тому времени уже во второй раз замуж вышла, только после этого Кира вроде бы как чуток в себя пришла. Прическу сделала, новое платье купила и… и замуж выскочила. Второй ее муж тоже старше ее был.
– Военный, да? – спросила Мариша.
– Что? – удивилась Вера Сергеевна. – Это кто же вам такую глупость сказал?
– Так сама Кира Михайловна и рассказывала, – ответила Мариша.
– Уж и не знаю, – хмыкнула Вера Сергеевна. – Может быть, Кира и в третий раз замуж сходила. Только странно как-то. Она бы уж матери об этом написала. А то ведь как вышла замуж за того мужика, так и свалила к нему на родину. И ни адреса не оставила, ничего. Словно пропала. Это уж она недавно появилась. Лет двадцать прошло, как она пропала. Ее уж наши и схоронили вовсе. А она недавно нас навестила. Документы кое-какие у матери забрала.
– Какие документы? – поинтересовалась Мариша.
– Свидетельство о рождении дочери, оно у нее почему-то с собой было, когда она от своего первого мужа сбежала. Так все эти годы у Тамарки и хранилось в ящике буфета вместе с другими бумагами. Да еще Кира у матери взяла свидетельство о своем первом браке. Вот и все документы, что Кира с собой забрала.
– Это когда же она приезжала?
– Да весна была, – пожала плечами Вера Сергеевна. – Картошку как раз сажали. Думаю, что май был. Да, точно май!
– А можно с Кириной матерью побеседовать? – спросила Дуня.
– С Тамаркой? – вздохнула Вера Сергеевна. – Это что же вам Кира, выходит, ничего про мать свою не сказала?
– Нет, а что с ней? – спросила Мариша, подозревая, что мать Киры уже на том свете, потому и информации о Тамаре Куркиной они не получили.
– Да не в себе она, – еще тяжелей вздохнула Вера Сергеевна.
– Но жива? – удивилась Мариша.
– А что ей сделается? – пожала плечами Вера Сергеевна. – Так-то она еще крепкая. И странно мне, что у нее с головой нелады. Вроде бы мы с ней одногодки, а я вот в полном рассудке, а Тамарка совсем из ума выжила. Врачи говорят, что у нее маразм. Сделать уже ничего нельзя. А Тамарка совсем в детство впала. Одну ее теперь и не оставить. Того и гляди, либо дом затопит, либо сама куда-нибудь удерет. Либо тесто вдруг ни с того ни с сего на пироги месить начнет, так все в доме переколотит. Ну, чисто ребенок. А еще с газом играть полюбила. Ленка ее когда к себе жить взяла, даже плиту новую купила, чтобы конфорки газ перекрывали, если огня нет. Знаете про такое?