Детоубийцы
Шрифт:
Без пятнадцати десять он подкатил к кинотеатру «Империал», настолько же неприглядному, насколько пышным было его название. В двух залах из трех крутили порнуху, о чем свидетельствовали афиши, на которых резвились невероятно грудастые и задастые бабенки. Под афишами дефилировали целые полчища алчущих шлюх, разноцветных, размалеванных, расфуфыренных. Одни носили искусственные шубки под леопарда, другие обходились минимумом одежды. Но больше всего впечатляло разнообразие обуви на женских ногах – от мушкетерских ботфортов до «танкеток» на чудовищных платформах с подсветкой.
Стоило
Стараясь не прислушиваться к похотливым стонам и похрюкиваниям, Петраков рассеянно следил за происходящим на экране и ждал появления Генри. Шла какая-то белиберда про похождения Шерлока Холмса. Не детектив – блокбастер. Реанимированный Голливудом, сыщик целым и невредимым выходил из-под артиллерийских и пулеметных обстрелов, без конца палил сам, а между делом демонстрировал приемы карате, укладывая злодеев штабелями. Надо полагать, бедняга Конан Дойл все это время вертелся в своем гробу, а Петраков ерзал в кресле, поминутно поглядывая на часы. Генри как в воду канул. На звонки он тоже не отвечал.
«Лживый паскудник», – сердито подумал Петраков и покинул зрительный зал, решив немного поколесить по округе в поисках осведомителя. Очень уж хотелось надрать ему уши, давая выход своему раздражению.
Между тем Генри находился совсем рядом. Его маленькое сердце отчаянно билось в грудной клетке, словно птичка, стремящаяся на свободу. Мальчик тоже страстно желал перенестись куда-нибудь за тридевять земель. Если бы не обещанные русским деньги, он бы давно покинул пределы города. Но без денег далеко не убежишь, это Генри знал на собственном опыте.
Он представления не имел о том, как его обнаружили, но его обнаружили. Преследователей было двое: оба здоровенные, с темно-коричневыми мускулистыми торсами, обтянутыми яркими майками, один бритый наголо, второй просто коротко стриженный. Скорее всего кто-то сообщил им по телефону, что Генри крутится возле кинотеатра. Это мог быть кто угодно – дружок, стрельнувший у Генри сигарету, продавец лепешек, ласково потрепавший его по голове, одна из шлюх, трясшая сиськами у входа в стрип-бар, попрошайка возле перехода. Теперь это не имело значения.
Важной казалась лишь собственная жизнь.
Спасая ее, Генри четырежды пересек запруженную дорогу, протискиваясь между автомобилями или проползая под автобусами, после чего во весь дух припустился вдоль Масака-роуд. Он уж решил, что ему удалось оторваться от погони, когда бритоголовый в зеленой майке вырос у него на пути, расставив руки на манер крестьянина, ловящего поросенка. Его глаза, налитые кровью, едва не загипнотизировали Генри. Каким-то чудом он увернулся от мускулистой конечности и ринулся в обратном направлении. Но
На протяжении всего кросса в его кармане трижды начинал жужжать мобильник, подаренный русским. Чтобы не выдать себя звонком, Генри поспешил отключить телефон.
Он сидел на корточках, прижимаясь спиной к стене. Разбежавшиеся было крысы вернулись обратно, принюхиваясь к скрюченной фигурке мальчика. Но крыс он не боялся. Он боялся тех двоих, что шли за ним по пятам.
«Господи, пожалуйста, пусть они пройдут мимо», – взмолился Генри, совершенно не представляя себе, как должен выглядеть тот бог, к которому он обращался. Белокожий или темнолицый, бог почивал на облаках где-то в заоблачных высях и вряд ли слышал обращенный к нему призыв. И все же Генри не переставал молиться.
ГОСПОДИ, НУ ЧЕГО ТЕБЕ СТОИТ СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ОНИ ПРОШЛИ МИМО? ПРОШУ ТЕБЯ! СПАСИ!
В тишине было слышно, как колотится собственное сердце. Рядом шуршали и попискивали крысы, а в отдалении раздавался неумолчный гул города. А больше ничего. Совсем ничего.
Затаив дыхание, Генри осторожно высунул голову из укрытия. Улица пролегала всего в десяти шагах от мусорных баков. Прохожие, идущие по ней, даже не смотрели в сторону проулка.
Быстро прошагала грациозная мулатка на шпильках, цокающих, как козьи копытца.
Прошел, шаркая кроссовками, небритый блондин с рюкзачком за спиной.
Медленно проплыл мимо знакомый желтый автомобиль.
Генри узнал его. Кажется, это был «Форд» русского, обладавшего такими маленькими губами, что при виде их всегда подмывало расхохотаться. Но не сегодня. Не этой ночью.
– Мистер, мистер!
Позабыв не только имя русского, но и всяческую осторожность, Генри выбежал из темного закутка на освещенную улицу и… налетел прямо на преследователя в красной майке.
– Привет, – сказал он, фальшиво улыбаясь. – Ты ведь не очень спешишь, правда? Нам нужно поговорить.
– Помо…
Крик о помощи застрял в горле Генри, прихлопнутый большой влажной пятерней. Краем глаза он увидел, что желтый «Форд» притормозил метрах в пятидесяти, заехав колесами на тротуар. Оттуда высунулась мужская голова. Генри был уверен, что это русский и что он смотрит прямо на него.
Он вцепился зубами в ладонь, она отдернулась, давая возможность крикнуть снова:
– Я здесь! Сюда, мистер!
Без видимого усилия, словно котенка, мужчина приподнял Генри и швырнул его в глубь проулка.
– Ах ты, засранец!
Бросок был так силен, что, прежде чем упасть на загаженный асфальт, мальчик успел сделать в воздухе несколько движений ногами, словно крутя педали воображаемого велосипеда. Едва коснувшись земли, он, не обращая внимания на ободранные локти и колени, устремился в противоположный конец переулка, неожиданно прегражденного фигурой здоровяка в зеленой майке.
– Куч-куч, – пропел он, что означало: «ку-ку».