Детские игры
Шрифт:
Еще до того как она успела нахмуриться или задать ему молчаливый вопрос, он повернулся и сгреб в охапку все свои подарки.
– Идите сюда! Посмотрим, что мне подарил папа!
Кто-то издал театральный стон; какой-то прыщавый мальчик пренебрежительно фыркнул. Тем не менее все собрались вокруг. В конце концов, именно такого поведения от них и ожидали: это была вечеринка Ронни, его день рождения, и вполне естественно, что он мог настаивать на том, чтобы они осмотрели его праздничные трофеи.
– Вот что мне папа подарил!
– Элис с теплом в сердце уловила в голосе сына нотки признательности и любви.
– И вот еще! Все папа
– Причем его реакция осталась бы точно такой же, подари ему Том обычную записную книжку или коробку карандашей: в его отношении к подаркам отца сквозили бы те же непоколебимые преданность и гордость. И она сама очень любила сына за эти чувства.
Саймон с мрачным видом наблюдал за всем происходящим, не проявляя, однако, ни возбуждения, ни скуки. Он не издавал одобрительных звуков, не обменивался ни с кем взглядами, которые бы выдавали его затаенную тоску. Просто стоял поодаль от всех остальных, бесстрастный и равнодушный.
И все же под мрачностью его маленького лица угадывалась зависть или, по крайней мере, грусть, запрятанная где-то в глубине души. Отец Саймона умер несколько лет назад. Мать воспитывала сына со всей одержимостью одинокой женщины, не позволяющей мальчику по-настоящему расслабиться или должным образом общаться с другими детьми, хотя он так много часов, дней и недель проводил вместе с ними в школе. Она подолгу задерживалась на работе в адвокатской конторе и столь же много времени уделяла работе по дому, стремясь сделать все, чтобы ребенок не так горько переживал отсутствие отца. Каждый день Саймон минимум на час задерживался в компании детей, родители которых находились в отъезде, пребывали в беспрестанных ссорах или вообще были заняты по работе и не могли вовремя забрать ребенка из школы. К тому времени, когда он наконец появлялся, миссис Поттер уже была дома и ждала, когда же сможет целиком отдать себя сыну. Она гордилась той жизнью, которая царила в их семье, гордилась их домом, гордилась неизменной аккуратностью, вежливостью и умом сына.
Элис заметила, что он собрался что-то сказать. Уловила это она еще до того, как он произнес первое слово - как он наклонил подбородок и сделал глотательное движение. Мальчик чуть выдвинулся вперед. Сначала ей показалось, что он хочет попросить позволить ему подойти поближе и внимательнее рассмотреть подарки Ронни, но он лишь сказал:
– А как насчет того, чтобы поиграть?
Все повернулись в сторону Саймона, уставились на него. Воцарившуюся тишину нарушил голос маленькой девочки, явно обрадованной переменой:
– Да! Давайте что-нибудь организуем. А во что мы будем играть?
– Если бы мы достали несколько листов бумаги, - Саймон быстро стрельнул взглядом в сторону Элис, и та поняла, что все это время он ощущал ее пристальное внимание к своей персоне, - мы могли бы написать на них наши имена и...
– О, опять эти бумажные игры, - простонал кто-то.
– Выберите имя, - продолжал настаивать Саймон, - и напишите его сверху вниз в левой части листа. После этого разбейте листок на квадраты и впишите в клеточки по горизонтали названия цветов, деревьев, ну... фамилии футболистов, если хотите, но так, чтобы каждое начиналось на одну из букв вертикального имени.
Мальчик, который специализировался на презрительных фырканьях, снова фыркнул.
– О чем он говорит?
– спросила девочка с голубой лентой в волосах.
– Но это же так просто, - почти с мольбой прозвучал голос Саймона. Сверху вниз пишите
– О, бумажные игры...
Элис решилась вмешаться. Настало время взрослому человеку взять все под свой контроль и сказать, что надо делать. Она вошла в комнату и стала в отчаянии припоминать все те игры, которыми сама увлекалась в детстве. Память отказывалась служить ей. Все, что приходило на ум, ограничивалось ползанием под составленными в ряд стульями и еще одной забавой, когда какой-то толстый мальчик собрал вокруг себя всю компанию и развлекал ее плевками в пылающий камин.
– Так, а теперь слушайте, - проговорила она и всё с благодарностью посмотрели в е сторону.
– А почему бы не сыграть в почтальона.
Кто-то пожал плечами, кто-то, присвистнув, застонал, хотя девочкам эта затея явно пришлась по вкусу; они стали радостно переглядываться, хихикать и через какие-то секунды все уже играла в почтальона. Элис снова позволила себе удалиться, оставив детей одних. Она время от времени бросала из кухни взгляд в сторону холла, пока неожиданно не почувствовала себя кем-то вроде тайной надзирательницы. Некоторые мальчики вели себя подчеркнуто самоуверенно, что свидетельствовало об их продолжительном знакомстве с фильмами, которые в таком возрасте смотреть бы не следовало. Девочки - кто возился, а кто спокойно сидел и наслаждался зрелищем. Ей почему-то показалось страшным видеть в восьми-десятилетних детях признаки тех же черт личности, которые они наверняка будут демонстрировать в более взрослом возрасте - тех самых качеств, часть из которых находилась лишь в стадии становления, а другие уже вполне сформировались.
А снаружи стоял Саймон и ждал; потом он постучал. Девочка, открывшая дверь, украдкой бросила на него взгляд, словно колеблясь в нерешительности: изобразить ли ей кокетство жили продемонстрировать надменность? Наконец они все же поцеловались, после чего она вытерла губы тыльной стороной ладони. Саймон вернулся в комнату, а юная леди посмотрела в потолок и громко, чтобы ему и остальным в комнате было слышно, сказала:
– Ох!
Вскоре всем это надоело - мальчикам еще раньше, чем девочкам.
– Убийство! Давайте сыграем в убийство!
Когда распахнулась дверь и появился запыхавшийся Ронни, Элис попыталась было найти веские доводы против того, чтобы затевалась эта игра. Соображалось ей туго. Между тем все уже неслись наверх; два мальчика забежали на кухню, явно нацелившись на дверь черного хода, но, увидев Элис, остановились.
– Нет-нет, - быстро проговорила она, - на улицу нельзя.
– Уж это-то она могла предотвратить.
– В саду сейчас очень грязно. Оставайтесь в доме.
Они повернулись и побежали обратно. У нее над головой послышался топот. Где-то вдалеке захлопали дверями. Свет везде был погашен. Неожиданно в ярком сиянии кухни показался Ронни. Он и еще один мальчик беспрестанно улыбались и о чем-то перешептывались. Мимо них в направлении лестницы прошел Саймон Поттер. Когда он скрылся, оба снова стали о чем-то потихоньку договариваться.
Не успела Элис даже пошевельнуться, как Ронни бросился к ней.
– Ты не будешь возражать, если мы запремся?
– спросил он и, не дожидаясь ответа, плотно притворил за собой дверь, оставив мать в положении пленницы. Она знала, что стоит ей снова открыть ее, как сразу же поднимется гвалт протестующих криков.