Детские игры
Шрифт:
Поплавок задергался, я подсек рыбу и вытащил ее на берег. Сняв рыбу с крючка, я насадил ее на проволоку рядом с мелкими рыбешками.
Потом я выбрал еще одну большую рыбу, опустил рядом с ней наживку и сделал ее голодной.
За полтора часа я выловил всех больших рыб. Оставалась еще какая-то мелочь, но с ней я не стал возиться. Связка получилась такой большой, что я не смог нести ее в руке — рыба по земле волочилась. Пришлось перекинуть ее через плечо. Жутко мокрая эта рыба.
Я позвал
Все, кто со мной встречался, останавливались, смотрели на мою мокрую рыбу и спрашивали, где я ее поймал и на что, и осталась ли там еще, или я всю выловил. Когда я говорил им, что всю выловил, они смеялись, как ненормальные.
Я как раз сворачивал с Мейн-стрит на дорогу к дому, когда банкир Пэттон вышел из парикмахерской. От него хорошо пахло чем-то из тех флакончиков, из которых парикмахер Джейк опрыскивает своих клиентов.
Он увидел меня с рыбой и остановился на дороге. Посмотрел на меня, посмотрел на рыбу и потер свои пухлые руки. И, будто я ребенок, сказал:
— Ух ты, Джимми! Где ж ты взял такую рыбу?
Можно подумать, я не имел на нее права или добыл ее нечестным путем!
— В яме, за фермой Элфа, — сказал я.
И в ту же секунду, не стараясь этого делать, я увидел его так же, как одуванчик, — его желудок и кишки, и что-то похожее на печенку, а над всем этим, в окружении рыхлой розовой массы, что-то пульсирующее. Короче говоря, сердце.
Я думаю, до меня еще никому не удавалось так ненавидеть чужие внутренности.
Я протянул руки — то есть не то, чтобы протянул, потому что в одной руке я держал удочку, а второй придерживал связку с рыбой, — но как будто и вправду протянул, схватил его сердце и сжал его сильно-пресильно.
Он судорожно глотнул воздух, выдохнул и обмяк — куда и девалась вся его прыть. Мне пришлось отскочить с дороги, чтобы он не свалился на меня, когда падал.
Он грохнулся на землю и замер.
Из своей парикмахерской выскочил Джейк.
— Что с ним случилось? — спросил он.
— Упал, — сказал я.
Джейк посмотрел на него:
— Это сердечный приступ. Я в этом разбираюсь. Побегу за доктором.
Он помчался по улице к дому дока Мэйсона, а со всех сторон стали собираться люди.
Здесь были Бен с сыроваренного завода, Майк из бильярдной и несколько фермеров, которые вышли из магазина.
Я выбрался оттуда и пошел домой. Ма обрадовалась рыбе.
— Она, должно быть, очень вкусная, — сказала она, рассматривая рыбу. — Как тебе удалось поймать столько, Джим?
— Клевало хорошо, — сказал я.
— Ну, давай, отправляйся ее чистить. Мы сейчас съедим немного, парочку я отнесу проповеднику Мартину, а остальные натру солью и положу в погреб, в холодок. Пусть лежат там на будущее.
Тогда
— Он разговаривал с Джимом, когда это случилось, — сказала она.
Ма обернулась ко мне:
— Почему ты не сказал мне, Джим?
— А я забыл об этом, — сказал я. — Я тебе рыбу показывал.
Они продолжали говорить о банкире Пэттоне, а я пошел в сарай чистить рыбу. Джига сидел и смотрел, что я делаю. Он не меньше меня радовался рыбе, будто приложил к этому свою лапу.
Только не подумайте, что я хочу вас убедить в том, что Джига и впрямь заговорил. Он как будто заговорил — вот в чем дело.
— Хороший был денек, Джига, — сказал я. И Джига ответил — "ага, хороший". Он вспомнил, как носился вдоль ручья, как спугнул лягушку и как хорошо пахло, когда он рылся носом в земле.
Люди все время смеются надо мной, шутят шуточки, цепляются, потому что я деревенский дурачок, а этот дурачок им вперед сто очков даст. Они бы испугались и с ума спятили, если бы с ними собака заговорила, а мне — хоть бы что. Я просто подумал, как здорово, что Джига умеет говорить и что теперь не придется самому догадываться. Мне и в голову не пришло удивляться; я давно знал, что Джига умный пес и может говорить, если захочет.
Мы поболтали с Джигой о том о сем, пока я чистил рыбу. Когда я вышел из сарая, миссис Лоусон уже ушла, а ма возилась на кухне со сковородкой, собираясь жарить рыбу.
— Джим, ты… — неуверенно сказала она. — Ты ведь не имеешь отношения к тому, что случилось с банкиром Пэттоном, правда? Ты его не толкнул, не ударил, нет?
— Як нему вообще не прикасался, — сказал я, и это была правда. Я действительно к нему не прикасался.
После обеда я пошел работать в огород. Ма немного подрабатывает по домам, но без огорода мы пропали бы. Раньше я тоже подрабатывал, но после того, как подрался с Элфом, когда он меня обсчитал, она больше не разрешает мне наниматься. Говорит, если я буду ухаживать за огородом и ловить рыбу, то и слава Богу.
Работая в огороде, я нашел еще одно применение своему новому зрению. В капусте были гусеницы, и я видел их каждую в отдельности. Я сжимал их, как банкира Пэттона, и они умирали. На листьях помидоров я обнаружил какую-то мучнистую сыпь и подумал, что это вирус — такой она была мелкой. Я увеличил ее, рассмотрел хорошенько и заставил убраться. Я не давил ее, как гусениц. Просто заставил ее убраться.
В огороде весело работать, когда ты можешь заглянуть в землю и увидеть, как растут пастернак и редиска, когда можешь убить личинок, которые их едят, и когда знаешь, все ли там в порядке, в земле.