Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение

Зимин Игорь Викторович

Перечень уроков включал: два урока Закона Божьего, два урока русского, французского, английского и немецкого языков, два урока математики, рисования и верховой езды. По одному часу отводилось на историю, географию, чистописание, фехтование и фронтовое учение. Особое внимание уделялось физической подготовке, поскольку на гимнастику выделялось 6 часов в неделю.

A.M. Горчаков

Таким образом, с осени 1856 г. «классы» ежедневно занимали три часа, и от 2,5 до 3,5 часа мальчики готовили уроки. Остальное время отводилось на физические упражнения и прогулки. Некоторое время по-прежнему отводилось на беседы с носителями языка. Всего набиралось 45 учебных часов в неделю, включая время приготовления уроков и бесед с учителями иностранных языков³³⁴.

Кроме этого императрица Мария Александровна, определяя стратегию высшего образования своих сыновей, и прежде всего старшего, в 1856 г. привлекла авторитетных для нее людей, которые составили альтернативные образовательные проекты.

М.П. Погодин

Один проект составил светлейший князь, министр иностранных дел, выпускник Царскосельского лицея «пушкинского» набора А.М. Горчаков. По его мнению, великие князья должны были получить универсальное образование университетского типа. Программа Горчакова окончательно закрепила возрастные стандарты получения образования великими князьями. Первый период обучения (гимназический курс) продолжался с 7 до 16 лет, второй – с 16 до 19 лет {университетский курс) и третий с 19 до 21 года (курс практический)³³⁵. Таким образом, на образование великих князей отводилось 14 лет.

Другой проект составил профессор Московского университета историк М.П. Погодин. По его мнению, в основу образования юношей должно было быть положено национально ориентированное образование, базировавшееся на ценностях славянофилов. Надо заметить, что Погодин очень скептически отзывался об уровне образования великих князей: «Любознательности не было развито ни у кого, русского языка и словесности никто не знал, читать никто не любил. В одном покойном государе³³⁶ было еще более русского элемента, которым он, впрочем, был обязан единственно себе, а не воспитанию. Воспитание развивало в них одни способности военные, и те только с самой нижней их степени»³³⁷.

Из событий, связанных с образованием великих князей в конце 1850-х гг., следует отметить зачисление старших мальчиков в Первый кадетский корпус. Великие князья вместе с ровесниками обучались строевой службе в Петергофских кадетских лагерях. У цесаревича появились новые учителя, такие как писатель И.А. Гончаров (8 руб. за урок) и профессор К.Д. Кавелин. Однако известный историк и публицист либерального толка Кавелин, получивший должность преподавателя цесаревича при содействии великой княгини Елены Павловны, не долго задержался в Зимнем дворце. За преподавателями внимательно приглядывало III Отделение, и по представлению шефа III Отделения князя Долгорукова Кавелина убрали из Зимнего дворца. По мнению князя, такой «вольнодумец» и крайний радикал, как Кавелин, мог иметь самое вредное влияние на склад и образ мыслей цесаревича. Александр II лично разговаривал с императрицей Марией Александровной, на которую ее славянофильское окружение имело сильное влияние, и настоял на удалении Кавелина.

В 1857 г. среди преподавателей цесаревича (с подачи Кавелина) вновь начинает обсуждаться идея возможности получения высшего образования цесаревичем в одном из российских университетов. Более того, были сделаны первые шаги в этом направлении. Весной 1858 г. цесаревич Николай Александрович присутствовал на нескольких лекциях по математике в Пажеском корпусе, где сидел на одной скамейке с пажами³³⁸. Это была сенсация и первый случай подобного рода. Позже состоялось еще несколько попыток усадить цесаревича за одну парту со студентами. Летом 1861 г., во время поездки Никсы по России, он присутствовал на лекциях в Казанском университете. При этом для него было приготовлено отдельное кресло около кафедры, однако цесаревич сидел на скамьях, занятых студентами. Предполагалось, что он прослушает ряд лекций и в Московском университете, однако эти планы не осуществились, поскольку осенью 1861 г. по университетам России прокатилась волна студенческих выступлений.

В 1859–1860 гг. вокруг цесаревича были собраны действительно сильные педагоги. Лекции Закона Божьего читал протоиерей Рождественский (3 лекции в неделю), курс русской истории, рассчитанный на три года, – профессор Московского университета С.М. Соловьев (до него этот курс читали Грот и Кавелин). Профессор Ф.И. Буслаев читал курс истории русского слова (до него этот курс читали Грот, Гончаров и Классовский), рассчитанный на 1 год. Примечательно, что за профессорами сохранили кафедры в Московском университете и в Петербурге им платили жалованье по 3000 руб. в год. Без всякого сомнения, «славянофильский элемент» в окружении цесаревича появился «с подачи» влиятельных фрейлин императрицы Марии Александровны – Анны Тютчевой и Антонины Блудовой.

В конце 1860 г. Никса завершил среднее образование, пройдя гимназический курс. Большая часть преподавателей получила пожизненные пенсии, равные их жалованью, или ценные подарки. Примечательно, что последняя лекция профессора Ф.И. Буслаева состоялась 31 декабря 1860 г.³³⁹

С начала 1861 г. наследник начал слушать лекции, входившие в курс его высшего образования. Профессор С.М. Соловьев возобновил чтение курса русской истории уже 4 января 1861 г. Примечательно, что для профессоров, которых привозили в Зимний дворец в каретах, установили форму одежды – форменный фрак, они должны были быть при орденах с белым галстуком.

Курс высшего образования для наследника был рассчитан на 3,5 года. Богословие и церковную историю читал протоиерей Рождественский, философию, с благословения митрополита Московского Филарета, – профессор Московской духовной академии Кудрявцев. Число лекций в день не превышало трех, остальные часы отводились на повторение пройденного. Теоретические лекции дополнялись чтением и фехтованием. Надо заметить, что преподаватели были очень довольны своим единственным «студентом». Никса был действительно талантливым мальчиком, и все схватывал буквально на лету.

Проблемы с учебой имелись у его младших братьев Александра и Владимира. Это были типичные «крепкие» и ленивые «троечники». Относительно объективный уровень знаний будущего Александра III можно представить по оценкам «годового экзамена», который сдавался в июле 1861 г. Оценки выставлялись по привычной нам пятибалльной системе: математика, география, естественные науки – 4; русский язык – 3; иностранные языки (французский, английский, немецкий) – 3; Закон Божий – 3 «с минусом». Соответственно средний балл за все экзамены (8 предметов) составил 3,3 балла. 16-летний юноша был действительно «крепким» троечником.

Такой уровень оценок становится более понятен, когда знакомишься с дневниковыми записями воспитателей великих князей, в которых образ юноши Александра Александровича плохо соотносится с тем образом Александра III, к которому мы привыкли. Но следует иметь в виду, что в истории дома Романовых такие случаи не были единичными. Образ Петра I московского периода, когда он вел образ жизни «золотой молодежи», пьянствуя на «Всепьянейшем соборе», мало соответствует с образом царя-труженика петербургского периода.