Детский отпуск или провал
Шрифт:
Она счастливо вздыхает.
— Мы связаны.
— Да. — Он скользит рукой по подолу ее платья. Ее полные розовые губы приоткрываются, и он проводит губами по прохладной раковине ее уха. — Помнишь Теннесси?
Она покраснела.
— Я помню звезды.
— Помнишь Мексику? — Он опускает руку, ловит рукав ее платья и медленно стягивает его с плеча, обнажая грудь. Ее пышное тело с изгибами и бронзовой кожей, все еще сохранившей последний загар, полученный на пляже, и его член набухает при виде этого. Крепко обхватив ее за талию, он опускается ниже и всасывает в рот тяжелую
Тесси хнычет, беспокойно прижимаясь к нему.
— О. О.
Он раздвигает ее ноги, проводит пальцем по краю кружевного белья и медленно погружается внутрь.
— А это? Помнишь это?
— Конечно... — Она приторно сопит, стонет. — Соломон.
Он обхватывает ее упругую попку, проводит шершавой ладонью по гладкой плоти и притягивает ее к себе. Она испускает шокированный визг и трется своей сладкой киской о его бедро. Выпуклость в его штанах уже болезненна, но Соломон упорствует.
Здесь и сейчас он положит конец всем ее сомнениям.
— Твоя. — Мягкий шепот из ее розового ротика. — Я твоя.
— Да. — Соломон издает рык, одновременно первобытный и примитивный. — И если мне придется вбить в тебя этот чертов смысл, я это сделаю.
Отступив назад, она задыхается.
— Я беременна. — Но ее губы изгибаются, кошачьи и довольные. Она пульсирует внизу. Ее мягкий пульс бьется о кончики его пальцев.
— И ты останешься такой на ближайшие двадцать лет, если я буду иметь к этому хоть какое-то отношение.
Слезы блестят на ее веках.
— Покажи мне. — Ее голос ровный, нетерпеливый, когда она проводит ладонями по его груди. Ее голодные глаза блестят. — Покажи мне, Соломон.
— Да, черт возьми, покажу, детка, — прохрипел он. Эта женщина - медленная пытка. Яростная и нежная одновременно. Огонь и лед. — Я сделаю тебя мокрой и заставлю кричать, — рычит он, попав под ее чары. — Потом я дам тебе остыть и повторю все сначала. Пока ты не поверишь мне.
Тесс задыхается быстрее.
Он наклоняется, чтобы поцеловать ее пышный рот, и поднимает ее маленькое тело вверх. С хныканьем Тесси обхватывает его шею и обхватывает ногами его бедра. Бережно обняв ее, он прижал ее спиной к стене. Наклонившись вперед, осторожно, чтобы не задеть ее живот, он стягивает с нее трусики, заставляя ее издать стон, похожий на задыхающийся стон.
Затем он погружается в нее, в эту идеальную женщину, которая любит его, в эту женщину, которой он никогда не насытится.
Он проводит рукой по ее золотистым волосам, гладит затылок и отводит бедра назад, а затем входит в нее. Глубоко, как никогда раньше.
Тесси вскрикивает, ее голова откидывается назад.
— Я люблю тебя, Соломон, — шепчет она, ее глаза огромны и стеклянны. Ее бедра совершают маленькие круговые движения, когда он входит и выходит из нее. Она всхлипывает. — Так сильно. Слишком сильно.
— Я так чертовски сильно люблю тебя, — произносит он, опускаясь лицом к ее шее. Их конечности переплетаются, стоны смешиваются в маленькой комнате. — С той первой ночи, когда я встретил тебя, и до конца наших дней, Тесси, я буду любить тебя.
ГЛАВА 29
С
Чтобы остаться.
Его "Я люблю тебя", его просьба остаться означают для нее все. В его задыхающемся голосе, в его затравленном взгляде она увидела свое будущее.
Их будущее.
Мужчину, который хочет ее.
Кто будет бороться за нее.
Кто любит ее.
Соломон держит ее в своих мозолистых руках и впускает в свое нежное сердце. Развеяв ее сомнения, он направил ее по пути, который она не оспаривает.
Риск. Звезда. Биение сердца.
В ее ушах звучит голос матери. Если уж ты рискуешь, Тесси, то делай это с умом.
А это? Этот риск, он имеет значение для всего. Будущее Мишки. Ее сердце. Их семья.
Она попала в его мир. Попала быстро и сильно.
По утрам она просыпается в крепких объятиях Соломона, его борода щекочет ей живот, а он целует ее тело. Дни она проводит в баре, погружаясь в работу, которая отнимает у нее все силы. Вечера проходят в хижине, Соломон готовит для нее, проигрыватель крутит музыку в стиле кантри, и они танцуют медленные танцы на деревянном полу.
Она не жалеет, что отказалась от Новы, ни на минуту. Она нашла того единственного.
Живот Тесси стал большим и тяжелым. Тридцать три недели. Тридцать четыре. Мишка занят в ее животе, пинается, бьется и кувыркается. Она планирует детскую. Они с Соломоном проходят онлайн-курс по подготовке к родам, который вызывает у нее одновременно восторг и ужас. Они спорят об именах. Ему нравится Лео, ей - Лукас. Ночью Соломон держит ее за живот и рассказывает Мишке про Аляску, а Тесси лежит, не шевелясь, и наблюдает за ним, затаив дыхание, чувствуя любовь, которой никогда раньше не испытывала.
Этот малыш будет лучшим из них обоих. Наполовину она, наполовину Соломон. И она будет любить его всеми фибрами своего существа.
Она и не подозревала, что такое счастье возможно.
В последний день ремонта бара Тесси ходит по залу, и сердце ее разрывается от гордости.
Бар больше не выглядит потрепанным и унылым. Но это все еще Чинук, все еще в бункере. Все еще Соломон и Хаулер, но уже с размахом. Длинные черные кабинки выстроились вдоль южной стены. Спереди установлены гаражные ворота, открывающие новый внешний дворик для летних месяцев. Пол из плитки, похожей на деревенское дерево. Гостей встречает стена из старых топоров, рукоятки которых окрашены в различные мужские цвета. Исчезли липкие меню, вместо них - меню на меловой доске с перечнем блюд и коктейлей.
Эш, которая задержалась в Чинуке, чтобы помочь, стоит рядом с Тесси и смотрит, как Соломон накладывает на тарелку жареный бургер и картофель фри. Татуировки на его загорелых предплечьях подрагивают и пульсируют в свете бара.
— Мужик, — говорит Эш, указывая на Соломона выдвижной измерительной лентой. — Он будет так хорошо выглядеть, когда активирует режим отца.
Тесси улыбается. Она уже знает, что наблюдать за тем, как Соломон становится отцом, будет одним из ее любимых развлечений.