Детский сад - 11

Джиллиан

— Мы все трое проданные, кроме Фица, — опустив голову, сказала Синара. — Топаз не знает, кто её родители и где они, не потому что маленькая. Её продавали раз шесть-семь, и каждый новый хозяин стирал ей память. Я… тоже. Фиц говорит, что его хозяин был восьмым или седьмым для меня. Его самого не продавали, потому что у него был крепкий хозяин, хоть и очень злой. А Фиц себя показал магически сильным. Так ведь, Фиц?

Мальчишка-некромаг кивнул.

— Мой хозяин был болтун. Если что не по нему, Пилиб (это мой хозяин) орал, не обращая внимания на всех, кто рядом бывал. И я от него про Эдена слышал, что его продавали чаще всех. Эден очень сильный и чуткий к некромагическим силам. Кроме всего прочего,

несмотря на очень малый рост, он очень сообразительный, и поэтому его все тамошние некромаги хотели иметь в помощниках. Пилиб тоже на Эдена облизывался, но последний хозяин мальчика заломил за него такую цену, что Пилиб только злобился на него. И — да. Предпоследнюю хозяйку Эдена звали Фритрикой. А из-за того что она предпоследняя (насланное забвение не всегда бывает полным или качественным), поэтому Эдену кажется, что он начал вспоминать, а на самом деле… Нет, он вспоминает, но совсем иначе, чем думает. Он-то думает, что видел Фритрику в пригороде. Так и есть, но… Это не та Фритрика.

— Проданный… — задумчиво сказал Трисмегист и взглянул на кладбище. — Я помню об этом старинном ритуале. Он использовался в старые годы, когда мастер брал в ученики ребёнка-сироту. Считалось, что таким образом ученик не будет отвлекаться на поиски новой семьи, потому что будет считать своей семьёй своего мастера. Значит, пригородные некромаги использовали этот ритуал.

— Обратный есть? — насторожился Коннор. — Или его нужно искать в книгах?

— Придётся поискать, — сказал Трисмегист, — я впервые сталкиваюсь с этим ритуалом — точней — с его последствиями.

— Он мог быть среди тех книг, которые я прочитал при вас? — напомнил Коннор. — Тогда можно было бы найти его по вопросу ко мне.

— Нет, эту книгу я тебе не давал. В первую очередь ты читал книги, которые тебе бы пригодились в военном пригороде. Придётся разделить поиски. Ты, Коннор, поищешь нужную книгу в библиотеке прошлого. Я пойду в свою личную и буду надеяться найти её среди библиографических записей. Это слишком серьёзно — сегодняшнее открытие. В деревне три человека, которым нужна помощь. Почему же вы раньше молчали о том, что ваша память стёрта, Синара?

Девочка-некромаг слегка пожала плечами. Вероятно, она была слишком ошеломлена предполагаемым будущим, в котором она может хоть что-то вспомнить о собственной семье… А вот Фиц подался вперёд, словно хотел чуть ли не прыгнуть к Трисмегисту — с такой надеждой он смотрел на эльфа-философа.

— Уважаемый Трисмегист! В Старом городе есть девочка из наших — Лора! Её продавали всего пять раз, но… Если даже вы сумеете провести над нею обратный ритуал и она вспомнит свою семью, она ведь не сумеет уйти из Старого города!

— Милый мальчик, — улыбнулся ему Трисмегист, — я понимаю тебя. Но давай сделаем так: сначала найдём описание ритуала — и его обратного действа (если оно, конечно, существует), а уж потом будем думать, что и как делать дальше.

— Выкрадем, — пренебрежительно пробормотал Коннор.

— С тебя и твоих братьев станется, — насмешливо ответил Трисмегист.

— Чья выучка… — туманно парировал мальчишка-некромант и поднялся. — Пойду, поговорю с Эденом. Минуты кошмара, где на него падает дом, мы уже ликвидировали из его снов. Теперь надо придумать, что дальше. Пока так: разговор с Эденом, потом мы с братьями уходим в библиотеку прошлого, перед тем распределив стеллажи — кому какой. И ищем нужные книги. Когда нас несколько, это уже быстрей. Правда, и книг там — ой…

— Так почему ты не хочешь, чтобы искали эти книги все, кто вхож в библиотеку прошлого? — предложил Трисмегист. — Ведь среди старших ребят много таких. Может, если поделиться проблемой Эдена, и остальные загорятся помочь мальчику? А потом и Синаре, и Топаз?

— Которая даже не знает собственного имени, —

со вздохом добавила Синара и объяснила свои слова: — Мы от Пилиба знаем, что ей имя меняли.

— Сколько работы… — встревоженно сказал Коннор и внезапно спросил, глядя на браслеты: — Все слышали? В общем, через полчаса собираемся в мансарде.

Сообразив, что мальчишка-некромант говорил с братьями, остальные постепенно поднялись со скамей, чтобы выйти за кладбищенскую ограду.

Вслед им Коннор предупредил:

— Селене пока — молчок. Она и так в последнее время нервничает. Я тут ещё добавил с Белостенными… Как сделаем — тогда и скажем.

— Ты так уверен, что сделаем? — поддел его Ивар.

— Хочешь поспорить? — вновь усмехнулся мальчишка-некромант.

— Ну нет! Только не с тобой!

Все рассмеялись на этот решительный отказ мальчишки-друида и разошлись: Ивар пошёл рядом с Трисмегистом, который специально шагал так, чтобы мальчишке-друиду не пришлось торопиться, пусть у него и была поддержка Айны. Фиц шёл вместе с Шиа, которая участливо расспрашивала его о жизни в пригороде. А Лада шла рядом с Коннором и, насупившись, вспоминала старших ребят, вхожих в библиотеку прошлого, кто бы мог откликнуться на выявленную беду бывших учеников-некромагов. Возле Тёплой Норы они разделились: Лада побежала в мастерскую Александрита искать Анитру, чтобы рассказать ей о ритуале для проданных некромагам детей-помощников, а Коннор принялся искать Эдена.

Прикинув обстоятельства, он догадался пойти в сад — Топаз любила беседки в саду, где так хорошо посидеть и послушать птиц, разбирая собранные для Бернара травы. Но в беседке мальчишка-некромант нашёл только саму девочку-вампира и Пренита. Они оба с головой ушли в перебирание тех самых трав, которые Топаз оставила в беседке, прежде чем посетить с Пренитом кладбище.

— Привет ещё раз! — окликнул их, сидевших на коленях посреди беседки, Коннор. — А где Эден? Я думал — он с вами!

— Нет, — поднял голову Пренит. — Он с нами недолго был. Убежал куда-то.

— Он не любит травы, — по-своему объяснила ситуацию Топаз. И презрительно сморщилась: — Небось, в ангары побежал!

— Точно! — обрадовался Коннор. — Спасибо! Поищу его там.

Яркое презрение на лице малышки-вампира только позабавило его. С точки зрения Топаз, полёты на дельтапланах по важности не сравнятся с травознанием. И в то же время ему стало неуютно. Опять аналогия с ним самим. Как и он, Коннор, Топаз не только не знала прошлого, но и не думала о нём, ведя отсчёт собственной жизни с того момента, как ей в последний раз стёрли память. Не будь Ивара, и Коннор бы не вспомнил своих родителей. А эти воспоминания оказались для мальчишки-некроманта драгоценными. К дневникам Коннора-старшего, как продолжали называть Коннора, потерявшего память, он добавил записи о том прошлом, которое наконец стало для него ясным. И эти записи словно превратились в снимки: он писал — и воочию видел родителей, свой тогдашний дом…

— Коннор!

Он вздрогнул, оглянувшись на возглас Хаука, который стоял на пороге одного из ангаров. Тот помахал ему рукой: мол, это я тебя зову!

— Что?

— Здесь Эден! Он говорит, что должен был встретиться с тобой! А я боялся отойти от ангара! — засмеялся мальчишка-маг.

Коннор только улыбнулся: Эден на пару с Синарой однажды едва не угнали дельтаплан, собираясь покататься на нём. Им, использовавшимся пригородными некромагами почти как крысы, ползавшим по подвальным помещениям, очень хотелось подниматься к небу… Хотя недавно выяснилась ещё одна не самая хорошая причина их стремлению покататься под крыльями — всё равно, чьими — дельтаплана или драконьими. Поэтому Хаук и шутит, что боится оставлять маленького некромага наедине с таким соблазном — дельтапланом, который никто не сторожит.