Детство Иисуса
Шрифт:
– Мне снилась лодка.
– Какая лодка?
– Большая. На которой мы видели человека в шляпе. Корсара.
– Кормчего, а не корсара. И что же тебе снилось?
– Она утонула.
– Утонула? А дальше?
– Не знаю. Не могу вспомнить. Приплыли рыбы.
– Ну, я тебе расскажу, что там случилось дальше. Нас с тобой спасли. Нас точно спасли, потому что иначе как бы мы тут очутились? Так что это просто плохой сон. Да и рыбы людей не едят. Рыбы – они безобидные. Они хорошие.
Пора возвращаться. Солнце садится, появляются первые звезды.
– Видишь, вон там звезды, где я показываю, – две большие? Это Близнецы, их так называют потому, что они все время вместе. А вон та звезда, прямо над горизонтом, с красноватым отливом, – то вечерняя звезда, после заката она
– А близнецы – они братья?
– Да. Не помню, как их зовут, но когда-то давным-давно они были знамениты – до того знамениты, что превратились в звезды. Может, Инес вспомнит эту историю. Инес тебе рассказывает истории?
– Она рассказывает мне сказки на ночь.
– Это хорошо. Когда сам научишься читать, тебе больше не придется зависеть ни от Инес, ни от меня, ни от кого-то еще. Сможешь читать какие захочешь истории.
– Я умею читать, просто не хочу. Мне нравится, чтобы Инес мне сказки рассказывала.
– Мне кажется, это как-то непредусмотрительно. Чтение откроет тебе новые окна. А какие тебе Инес рассказывает сказки?
– Сказки про Третьего брата.
– Сказки про Третьего брата? Не слыхал таких. Они о чем?
Мальчик останавливается, сплетает пальцы перед собой, вперяется в даль и начинает.
– Когда-то давным-давно жили три брата, и была зима, и шел снег, и мать сказала им, Трое Братьев, Трое Братьев, у меня внутри все болит, боюсь, умру, если кто-то из вас не найдет Мудрую Женщину, которая стережет драгоценную траву исцеления… И тогда Первый Брат сказал, Мать, Мать, я найду Мудрую Женщину. И надел он плащ, и отправился под снегом, и встретил лису, и лиса сказала ему, куда ты идешь, Брат? И брат сказал, я ищу Мудрую Женщину, которая стережет драгоценную траву исцеления, и нет у меня времени с тобой разговаривать, Лиса. И лиса сказала, дай мне поесть, и я покажу тебе путь, а Брат сказал, прочь с дороги, Лиса, и пнул лису, и ушел в лес, и больше о нем никогда не слышали… И тогда Мать сказала, Брат Второй, Брат Второй, у меня внутри все болит, боюсь, умру, если кто-то из вас не найдет Мудрую Женщину, которая стережет драгоценную траву исцеления… Второй Брат сказал, Мать, Мать, я пойду, и надел плащ, и отправился под снегом, и встретил волка, и волк сказал, дай мне поесть, и я покажу тебе путь к Мудрой Женщине, а Брат сказал, прочь с дороги, и пнул его, и ушел в лес, и больше о нем никогда не слышали… Тогда сказала Мать, Третий Брат, Третий Брат, у меня внутри все болит, боюсь, умру, если ты не принесешь мне драгоценную траву исцеления… И Третий Брат сказал, не бойся, Мать, я найду Мудрую Женщину и принесу драгоценную траву исцеления. И отправился он под снегом и встретил медведя, и медведь сказал ему, дай мне поесть, и я покажу тебе путь к Мудрой Женщине. И Третий Брат сказал, с радостью, Медведь, я дам тебе, о чем просишь. И тогда медведь сказал, дай мне сожрать твое сердце. И Третий Брат сказал, с радостью я отдам тебе свое сердце. И отдал медведю сердце, и медведь сожрал его… И медведь показал ему тайный путь, и пришел он к Мудрой Женщине в дом, и постучал в дверь, и Мудрая Женщина сказала, почему у тебя кровь течет, Третий Брат? И Третий Брат сказал, я отдал свое сердце сожрать медведю, чтобы он показал мне путь, ибо должен я принести драгоценную траву исцеления, чтобы вылечила мою мать… А Мудрая Женщина сказала, вот она, драгоценная трава исцеления, что именуется Эскамелью, и раз хватило тебе веры отдать свое сердце, мать твоя выздоровеет. Иди по следам крови в лес и найдешь дорогу домой… И Третий Брат нашел дорогу домой и сказал матери, вот, Мать, трава Эскамель, а теперь прощай, я должен оставить тебя, потому что медведь сожрал мое сердце. И его мать отведала травы Эскамель и тут же выздоровела, и сказала, Сын Мой, Сын Мой, я вижу, как ты сияешь великим светом, и то была правда, он сиял великим светом, и его забрали на небо.
– И?
– Все. Конец сказки.
– То есть последнего брата превратили в звезду, а его мать осталась одна.
Мальчик молчит.
– Мне не нравится эта сказка. Конец у нее слишком грустный. И вообще, нельзя быть третьим братом и оказаться на небе звездой, потому что ты единственный брат, а поэтому первый.
– Инес говорит, у меня могут быть еще братья.
– Правда? И откуда же они возьмутся? Она рассчитывает, что я ей их приведу, как тебя?
– Она говорит, что получит их у себя из живота.
– Ну, ни одна женщина не может заводить детей сама по себе, ей нужна помощь отца, это она должна знать. Таков закон природы – он одинаковый и для нас, и для собак, и для волков с медведями. Но даже если она хочет завести еще сыновей, ты все равно будешь ее первый сын, а не второй и не третий.
– Нет! – Голос у мальчика гневный. – Я хочу быть третьим сыном! Я сказал Инес, и она сказала да. Она сказала, я могу вернуться к ней в живот и выйти заново.
– Инес это сказала?
– Да.
– Ну, если тебе удастся это провернуть, будет чудо. Я никогда прежде не слыхал, чтоб такой большой мальчик, как ты, забрался в живот к матери, и уж подавно не слыхал я, чтоб человек оттуда заново появился. Инес, должно быть, имела в виду что-то другое. Может, она хотела сказать, что ты всегда будешь самым любимым.
– Я не хочу быть самым любимым, я хочу быть третьим сыном! Она обещала!
– Единица идет перед двойкой, Давид, а двойка перед тройкой. Инес может обещать что угодно хоть до посинения, но этого ей не изменить. Раз-два-три. Этот закон даже строже, чем закон природы. Это называется закон чисел. И вообще, ты же хочешь быть третьим сыном, потому что третий сын – герой сказок, которые она тебе рассказывает. Есть множество других сказок, где герой – старший сын, а не третий. И даже необязательно, чтобы сыновей было трое. Может быть всего один сын, и не нужно, чтобы его сердце кто-то сожрал. Или у матери может быть дочь и никаких сыновей. Существует множество сказок и много разных героев. Выучился бы читать – узнал бы про это сам.
– Я могу читать, просто не хочу. Мне не нравится читать.
– Это не очень умно. Кроме того, тебе на днях исполнится шесть, а когда тебе будет шесть, придется идти в школу.
– Инес говорит, что мне не нужно идти в школу. Она говорит, что я – ее сокровище. Говорит, что я могу все выучить сам, дома.
– Я согласен, что ты – ее сокровище. Ей очень повезло, что она тебя нашла. Но ты уверен, что хочешь все время сидеть дома с Инес? Если б ты пошел в школу, познакомился бы там с другими детьми твоего возраста. Выучился бы читать как следует.
– Инес говорит, что в школе мне не уделят индивидуального внимания.
– Индивидуального внимания? Что это значит?
– Инес говорит, мне нужно индивидуальное внимание, потому что я умный. Она говорит, что в школе умным детям не достается индивидуального внимания и им скучно.
– И почему же ты думаешь, что ты такой умный?
– Я знаю все числа. Хочешь, скажу, какие? Я знаю 134, знаю 7, знаю… – Он набирает воздуха в грудь. – 4623551, а еще знаю 888, и знаю 92, и знаю…
– Стой! Это не знание чисел, Давид. Знать числа означает уметь считать. Это означает понимать порядок чисел – какие числа сначала, какие потом. Чуть погодя это будет означать умение складывать и вычитать числа – перескакивать с числа на число одним махом, не пересчитывая все промежуточные шаги. Называть числа – не то же самое, что уметь с ними обращаться. Можешь хоть весь день перечислять числа и конца не найдешь, потому что у чисел нет конца. Ты знал об этом? Инес тебе говорила?
– Это неправда!
– Что неправда? Что у чисел нет конца? Что никто не может назвать их все?
– Я могу назвать их все.
– Отлично. Ты говоришь, что знаешь 888. Какое число идет после 888?
– 92.
– Неправильно. Следующее – 889. Какое число больше – 888 или 889?
– 888.
– Неправильно. 889 больше, потому что оно после 888.
– Откуда ты знаешь? Ты там никогда не был.
– В каком смысле не был? Конечно, я не был в 888. Мне и не нужно там быть, чтобы знать, что 888 меньше 889. Почему? Потому что я разобрался, как устроены числа. Я выучил правила арифметики. Пойдешь в школу – сам выучишь эти правила, и тогда числа уже не будут… – он подыскивает слово, – такой трудностью в жизни.