Детство в царском доме. Как растили наследников русского престола
Шрифт:
Немец-столяр Пайер обучал великих князей пилить, рубить и строгать. «Не правда ли, забавно, что будущие государи воспитываются учениками столярного ремесла?» – писала по этому поводу Екатерина.
Одновременно мальчики учились и другим ремеслам: красили, обивали, смешивали и растирали краски, рубили дрова, пахали, косили, вскапывали грядки, правили лошадьми за кучера. Ремесла и ручной труд были обязательны для внуков Екатерины. Уроками детей в этот период не загружали, но Александр сам любил читать и учиться и к шести годам умел читать и писать по-русски и по-английски.
Князь
На день рождения детям отец и матушка дарили коробки с оловянными солдатиками, конными и пешими, со знаменами, алебардами, барабанами и прочим, а бабушка – крошечные сабельки в ножнах с чеканкой.
Сыновья не были изолированы от родителей и регулярно с ними виделись. Павел с супругой на неделе раз или два бывали при большом дворе и общались с сыновьями, а по воскресеньям и на несколько летних недель дети приезжали к родителям в Гатчину. Под непосредственным руководством Павла происходило и военное образование мальчиков. В целом общение в этой семье было даже более интенсивным, чем в тех семействах, где дети учились в закрытых учебных заведениях – Пажеском или кадетских корпусах или институтах благородных девиц, в которых полагалось одно свидание с родными в месяц и никаких каникул в кругу семьи. Другое дело, что изменить что-то существенное в воспитании сыновей Павел и Мария Федоровна не могли: все и всегда решала только императрица.
Но точно таким же образом не могли ничего изменить и родители кадетов или институток.
Следует прибавить, что, когда впоследствии Мария Федоровна сама занималась воспитанием младших сыновей, она неоднократно сталкивалась с запретами со стороны старшего сына-императора и обойти его волю тоже не могла.
Судя по переписке Александра с Павлом, никакого двуличия в отношениях с отцом у него не было. Они искренне и глубоко любили друг друга. Павел был достаточно хорошо образован, чтобы им было о чем поговорить. Отношения их испортились позднее – как из-за придворных интриг, так и из-за взглядов самого Александра.
В детстве и юности Александр одинаково хорошо чувствовал себя и с бабушкой, и с отцом. В Гатчине он с удовольствием отдавался военным занятиям и сохранил на всю жизнь страсть к военным упражнениям, учениям и парадам. Именно в Гатчине слишком близко над ухом маленького Александра выстрелила пушка и с этого времени он стал глохнуть на левое ухо. Позднее у него стал гаснуть и левый глаз, поэтому, став взрослым, Александр часто принимал характерную позу, склоняя вправо голову (подставляя собеседнику слабослышащее ухо), и пользовался лорнетами: прятал их в рукаве и постоянно терял.
Очень рано братьев начали приобщать к светской жизни. Графиня В.Н.Головина вспоминала забавный эпизод из раннего детства будущего императора: «…На малых эрмитажных собраниях…
часто появлялся великий князь Александр Павлович, которому было всего четыре года, и его трехлетний брат, великий князь Константин. Приводили скрипачей, и начинались
В конце 1783 года умерла С. И. Бенкендорф, и воспитателем Александра стал генерал граф Николай Иванович Салтыков, хорошо знавший реалии как придворной, так и государственной жизни. Екатерина не искала воспитателя, который воздействовал бы на умы и души великих князей нравственно, – эту роль бабушка отводила себе и учителям. Нужен был человек, который занимался бы делами прозаическими: здоровьем, гардеробом, столом, прогулками, досугом, порядком в тетрадях и книгах, своевременным появлением учителей. Эту роль – фактически дядьки – и выполнял граф Салтыков. Александра он воспитывал до 1794 года, а Константина – до 1795-го.
Новый воспитатель был хорошо известен великому князю Павлу Петровичу, потому что с 1773 года занимал должность гофмейстера его двора, в 1776-м сопровождал его в Берлин на обручение с Доротеей Вюртембергской (будущей Марией Федоровной), а в 1781-м путешествовал вместе с семьей цесаревича по Европе. Павел Салтыкову доверял.
Екатерина сама составила «Наставления» о воспитании внуков. Это был очередной наказ просвещенным согражданам, как должно воспитывать идеальных людей:
«Да будет одежда Их Высочеств летом и зимою не слишком теплая, не тяжелая, не перевязанная, не гнетущая наипаче грудь.
Чтобы платье их было как возможно простее и легче.
Летом же купаться, сколько сами пожелают, лишь бы пред сим не вспотели.
Чтобы Их Высочества спали не мягко, но на тюфяках, как привыкли; а отнюдь не на перинах, и чтобы одеяла их были легкие, летом простые ситцевые, подшитые простынею, зимою стеганые.
Кушать и пить нужно; но что кушать и пить и сколько, сие определять, смотря на то, что Их Высочествам в каких обстоятельствах здорово.
Веселость нрава Их Высочеств ни унимать, ни уменьшать не должно; напротиву того поощрять их нужно ко всякому движению и игре, летам и полу их сходственным: ибо движение дает телу и уму силы и здоровье.
В детях часты малые припадки озноба, либо жара, или боли в члене, делаются к росту или иному какому естественному приращению, которые пройдут без лекаря, без лекарства и без врача и врачебства; употребление же лекарства в тех случаях отнимет силы нужные к производству того естественного действия…
От младенчества дети обыкновенно плачут от двух причин: 1-е, от упрямства, 2-е, от чувствительности и склонности к жалобе. Различить и те, и другие слезы можно по голосу, взгляду и по наружности детей; но те и другие слезы не должно дозволять, но надлежит запрещать всякие слезы».