Дева и Змей
Шрифт:
– Руки…
Фон Нарбэ отпустил Элис.
– Невилл, – она схватила пришельца за руку, – что это?!
– Пойдем.
– Курт не может идти! Я… мы…
– Его держит имя. Пойдем, риалта, оставь их, времени нет.
Опустив пики, белые всадники атаковали. Один взгляд в их сторону, и рыцари разлетелись, как кегли.
– Да пойдем же, – нетерпеливо повторил Драхен, – Элис, я не могу увести тебя силой.
– Нас, – твердо сказала Элис, но руку принца не отпустила, – нас троих. Ты можешь. Должен.
Взгляд черных глаз вновь мазнул по рыцарям, и новая атака захлебнулась, не начавшись. Словно взрывом разметало тела в белых доспехах, плеснуло серебром на металл, кони и люди – пощады не было никому. Но в сторону быка Драхен даже не посмотрел.
– Этого, – он кивнул на Вильгельма, – его не держат.
– И Курта. Или ты хочешь избавиться от светлого рыцаря? Так боишься, что готов убить его чужими руками?
– Ты убиваешь меня, – проговорил Драхен, – его жизнь стоит того?
– Да!
Это не было идиомой, слова об убийстве не были идиомой, Курт понял, а Элис – нет, не поняла, не услышала. Побитый “ситроен” появился рядом, распахнулись все четыре дверцы.
– Сидите и не высовывайтесь, – бросил Драхен.
Хлопнули крылья, порывом ветра качнуло автомобиль, сверкнула черная с прозеленью чешуя.
И взмыл в небо, разматывая кольца огромного тела, Крылатый Змей.
Дракон.
От громового рыка заложило уши, низким гулом ответил Бык, стена пламени поднялась за Змеем, помчалась навстречу другому огню, а в пламени – стаи птиц, гады и чудовища, и рыцари в черных доспехах, и твари, которым не было названий.
Вильгельм крикнул что-то, но голос его потерялся в реве стихий.
Войско столкнулось с войском. Огонь встретил огонь. Ветер схлестнулся с ветром. Слепящий свет закрыли синие, низкие тучи. А под ними, в небесах, в пламени, в отблесках света, прорвавшихся сквозь тьму, сошлись Дракон и Бык. Огромные, как титаны, как дикие древние боги. Серебряные крылья хлестали белую шкуру, оставляя рваные пятна ожогов. Белые копыта ломали броню чешуи. Шипастый хвост крушил прочные кости. Рвали змеиное тело алмазные рога.
Черные воины теснили белые рати.
Черные гибкие кольца, обвив блистающую тушу, сжимались все туже, волны бликов бежали по чешуе, раскрылась клыкастая пасть, как врата преисподней, и сомкнулась на необъятной бычьей шее.
Змея залило серебром, жидким, обжигающим. Оставив врага, он взмыл прямо в тучи, стряхивая с чешуи блестящие капли. Бык упал на колени, и одним ударом хвоста, хлестким, как удар бича, дракон перебил ему хребет.
– Держитесь, – Драхен оказался за рулем, покосился на сидящего рядом Курта, и машина сорвалась с места. По спекшейся от жара земле, прямо в пропасть дороги.
Эйтлиайн
Ну что тут будешь делать? Она выбрала сама, моя серебряная леди, жизнь смертного стоит жизни Улка – может, что-то в этом и есть. Мы могли уйти без потерь, пожертвовав Гюнхельдом, поэк создан на именах его и Элис, и кого-то одного все равно пришлось бы оставить. А теперь приходилось не уходить, а прорываться, и даже моего хваленого могущества не хватало, чтобы справиться с силой сразу двух имен. Не простые смертные – Элис Ластхоп и Курт Гюнхельд.
И чего мне стоило самому использовать имя светлого рыцаря, сразу, как только он назвал его? Помутнение нашло – от любви, не иначе. Пощадить убийцу, и ладно бы, кого приличного, а то ведь даже не дворянина!
Проклятый Бантару успел закрыть поэк со стороны Срединного мира, оставив только один выход – на Межу. А там тоже был закат. Время в пузыре не стоит на месте. Я надеялся, что Свет Владычицы, в том состоянии, в каком он пребывал сейчас, не сможет встретить нас на выходе в Идир, но надежда была… так себе. Убить Бантару я не могу, для этого надо быть Владыкой, и чудом было бы для нас успеть добраться до выхода прежде, чем Бык восстановит силы. А еще один бой с ним – перебор даже для меня.
Однако, ситуация – хоть сейчас в анекдот. Рядом со мной светлый рыцарь, идиот, выбалтывающий свое имя первому встречному. На заднем сиденье – другой рыцарь, отец того паренька, который выстрелит в спину моему еще не родившемуся сыну. Одно утешает: его сын тоже еще не родился, так что не все потеряно. И Элис, у которой хватило ума представиться моей лонмхи. Обидно, что наказать Садовницу я могу и не успеть.
Зато посмотрю, как выглядит заходящее солнце.
Машина, островок тверди в хаосе пузыря, пронеслась через пуповину.
И Бантару встретил нас на выходе.
Ему повезло. Сияющая будет довольна…
“Ситроен” вылетел на асфальт. На ровную полосу шоссе, вдоль которой очень скоро замелькали дорожные знаки, деревья, столбы. За машиной с душераздирающим воем неслись рыцари в черном и стая чудовищ, кто-то вспыхивал под лучами невидимого солнца, кто-то исчезал в языках пламени, но хотелось верить, что кому-то удалось и спастись.
Мелькнул и исчез позади полицейский автомобиль. Курт глянул на спидометр, – стрелка слилась в круг на циферблате.
Но почти сразу скорость упала, и, выехав на обочину, “ситроен” замер.
Ничего не осталось в Драхене от недавнего красавца. Обтянутый кожей скелет шевельнулся в кресле рядом с Куртом, только голос еще был прежним: сильный, с нотками брезгливого пренебрежения.
– Дальше сами, – обронил Змей.
Он открыл дверцу, но Курт не собирался сидеть, сложа руки, и ждать, пока его несостоявшегося убийцу сожжет заходящее солнце. Места были знакомые, впереди, метрах в ста, под дорогой проходила дренажная труба. Черный властелин, или как его там, и пискнуть не успел, только слабо трепыхнулся, когда Курт сгреб его в охапку и, обойдя машину, сунул в предупредительно распахнутый Вильгельмом багажник “ситроена”.