Дева в голубом
Шрифт:
Но когда появились мужчины, у Этьена оказалось слишком много дел, чтобы дать волю чувствам. Понадобились усилия четырех мужчин — сильных мужчин, — чтобы снять глыбу с повозки, втащить в дом и прислонить к стене подле двери. Якоб ощупал ее. Мари прижалась, как к кровати.
— Она теплая, мамочка. Как дома.
Пасха — время искупления, когда все тяготы зимы остаются позади. С давно утраченной, казалось, живостью Изабель переоделась к службе в черное.
«Вот это и называется надеждой, — подумала
Изабель боялась, что Этьен запретит ей идти в церковь за то, что она сказала вознице, но он даже не вспомнил. Видно, ее прямая речь — компенсация за его ложь.
Изабель помогла Мари одеться. Девочка была непоседой, она скакала по комнате, заливаясь только ей понятным смехом. Когда настало время отправляться, она взяла за руки мать и Якоба и все трое бок о бок двинулись по узкой тропинке, следом за Этьеном и Анной. Маленький Жан бежал впереди всех.
О Мадонне из Шале Изабель даже мечтать не осмеливалась. «Достаточно уже того, — думала она, — что я иду на утреннюю службу, где увижу всех, что я на воле и светит солнце». Большего желать не приходится.
По окончании службы в церкви Святого Петра Этьен, не говоря Изабель ни слова, направился к дому Гаспара; семья последовала за ним. Вскоре их догнала Паскаль.
— Хорошо, что вы будете на дневной службе, — с улыбкой прошептала она Изабель. — Я так рада видеть вас здесь.
В доме Изабель села рядом с Паскаль у огня. Прислушиваясь к общему разговору, она обнаружила, что некоторые события минувшей зимы для нее новость.
— Не может быть, чтобы вы этого не знали! — Этими словами Гаспар предварял каждую новую историю. — Ведь Анна приходит печь хлеб, наверняка она вам все рассказывает!
Он прижал ладонь к губам, но слишком поздно, слова уже вырвались. Гаспар посмотрел на Анну, сидевшую с закрытыми глазами напротив, рядом с Этьеном. Услышав свое имя, старуха открыла их и посмотрела на Гаспара. Тот смущенно засмеялся:
— Вы ведь в курсе всех наших пересудов, Анна, n'est-ce pas? Пусть вы не можете говорить, но слышать-то слышите.
Анна пожала плечами и вновь смежила глаза.
«Стареет, — подумала Изабель. — Старая и усталая. И все равно она может говорить, не сомневаюсь».
Маленький Жан вскоре убежал куда-то с соседскими сыновьями, но Якоб и Мари с горящими глазами беспрестанно крутились рядом.
— Пошли, — громко проговорила наконец Паскаль, — пошли, я покажу вам новорожденных. Нет-нет, Изабель, это не к вам относится, к детям.
Она повела их в хлев. Вернувшись, они никак не могли успокоиться, все время хихикали, особенно Мари.
— Ну и как новорожденные? — спросила Изабель.
— Мягкие, — ответил Якоб, и они с Мари так и зашлись от хохота.
— Иди сюда, petit souris, [60] — сказал Гаспар, — иначе я швырну тебя в реку.
Мари взвизгнула, Гаспар принялся гоняться за ней по комнате, а поймав, —
— Слушайте, так она до самой службы не успокоится, — недовольно сказал Этьен.
Гаспар сразу выпустил девочку.
Паскаль придвинулась к Изабель поближе. На губах ее играла улыбка, смысл которой гостья уловить не могла. И не спрашивала. Изабель уже научилась не спрашивать.
— Итак, скоро у вас будет дымоход, — заметила Паскаль.
60
Маленькая мышка (фр.).
— Да. Как только кончим с посадками, Этьен займется печью, с помощью Гаспара, конечно. Камень такой тяжелый. А после уж дымоход.
— И больше никакого дыма. — В голосе Паскаль послышалась зависть, и Изабель улыбнулась:
— Никакого дыма.
Паскаль понизила голос:
— Сегодня вы выглядите лучше, чем при последней встрече.
Изабель огляделась. Этьен с Гаспаром были поглощены беседой, Анна, похоже, дремлет.
— Да, наверное, потому что чаще бываю на воздухе, — осторожно ответила она. — На свежем воздухе хорошо.
— Да нет, я не просто о цвете лица. Вы веселее выглядите. Словно кто-то поведал вам некий секрет.
Изабель подумала о пастухе.
— Что ж, может, и так.
У Паскаль расширились глаза, и Изабель рассмеялась:
— А-а, ерунда. Просто весна наступила. И дымоход еще.
— Выходит, дети вам ничего не сказали?
— А что они должны были сказать? — Изабель выпрямилась.
— Да нет, ничего, собственно. Ладно, сейчас поедим, а то скоро идти. — И, не давая Изабель сказать ни слова, Паскаль поднялась и вышла из комнаты.
После обеда все пошли в церковь: Этьен и Гаспар впереди, Анна рядом с сыном, за ними женщины с Мари, державшейся за руку матери, далее Маленький Жан в шумной ватаге сверстников и, наконец, Якоб. Он шел один, заложив руки в карманы и чему-то улыбаясь.
Пришли рано; церковь была заполнена только наполовину, и им без труда удалось найти место неподалеку от аналоя. Изабель не поднимала глаз, но стала так, чтобы, когда осмелится взглянуть наверх, увидеть изображение Девы. Мари стояла рядом, постоянно хихикая и слегка подпрыгивая.
— Мама, — прошептала она, — тебе нравится мое платье?
Изабель повернулась к ней:
— Платье, какое и должно быть сегодня, ma fille. По церковным праздникам носят черное.
Мари снова захихикала, но, заметив суровый взгляд Якоба, умолкла.
— Вы двое в какую-то игру играете, — сказала Изабель.
— Да, мама, — признался Якоб.
— Здесь нельзя играть, это дом Божий.
На протяжении службы Изабель удалось несколько раз украдкой посмотреть на Деву. Иногда она ловила на себе взгляд Этьена, но все время сохраняла торжественное выражение лица, ничем не выдавая своей радости.