Дева. Звезда в подарок
Шрифт:
Залаяла собака.
Юля сначала не обратила на это внимания, но уже на середине поселка стала замечать, что не видит людей. Домики казались пустыми. И только одинокая корова около здания администрации говорила о том, что ее хозяева где-то есть, просто они отошли на время.
— Пусто как-то, — словно прочитал ее мысли Петро.
Он подергал закрытую дверь. Корова подняла голову на звук бряцающего замка, равнодушно шевельнула ушами, сонно прикрыла глаза. Ткаченко сошел с крыльца,
— И никогда никого не было, — добавил он. На полу комнаты за окном валялись бумага, битые кирпичи, но ни стульев, ни столов, ни всего того, что должно быть в присутственном месте, видно не было.
— Может, они урожай собирают?
— Пасленовых, — раздраженно кивнул Петро и пошел к магазину. Юля бежала следом. Почему-то ей казалось, что магазин тоже будет пуст. Корова разве только заглянет.
Но люди там были. Двое покупателей, бомжеватого вида мужички, и застывшая около прилавка продавщица. А за ее спиной продукты. Море продуктов.
На секунду Юля забыла, зачем пришла, желудок булькнул, напоминая, что сегодняшний обед нельзя было назвать обильным, а завтрак был незаметно пропущен. Неужели есть такие места, где можно не экономить на сыре и сухарях, где никто не вымеряет количество крупы ложками «по норме»? Несколько дней похода, и все это ей уже кажется фантастическим сном.
— Здравствуйте, — обратился Петро к продавщице. — Не подскажете, где можно найти кого-нибудь из администрации? — И он махнул рукой в сторону виднеющегося из окна здания, около которого стояла задумчивая корова.
— А чего? — лениво спросила женщина, не меняя позы.
— Их можно где-нибудь найти?
Мужички в дальнем углу магазина оживились. Юля заметила, какой они бросили на нее взгляд, и попыталась встать ближе к Ткаченко. Почему-то она не чувствовала ни радости, ни облегчения от того, что они достигли цели своего путешествия. Сейчас ей совсем не казалось, что на этом их проблемы закончились. Кажется, они только начинались.
— Зачем? — Женщина не проявляла к ним интереса. — Рабочий день кончился.
Петро привычно вскинул руку с часами, потер их, словно пытаясь заставить время пойти вспять.
— Вы не подскажете, кто нам сможет помочь? Наша группа сейчас в горах, руководителю стало плохо с сердцем. Его надо как-то спустить вниз, к врачу.
На лице женщины снова ничего не отразилось, зато мужички подошли ближе. От них пахло спиртным.
— Из леса, что ли? — У говорящего были большие печальные глаза и далеко не однодневная щетина, на долговязую фигуру были надеты грязный пиджак и спадающие тренировочные штаны.
— Мы немного не дошли до перевала Ештык-Коль.
— А чего не помочь? Помочь можно! —
— Пойдемте! — согласился Петро.
Юле очень хотелось, чтобы они никуда не шли, тем более с этими неприятными людьми. Но другого выхода не было.
Вслед за мужичками они оказались на улице, завернули в ближайший двор. Мужички тут же скрылись за дверью дома, но Юля вцепилась в руку Петро, не давая ему пойти за ними.
— Они помогут, — потянул ее за собой Ткаченко.
— Нет, — упрямо замотала головой Юля. Она не знала откуда, но была стопроцентно убеждена, что уж эти-то двое им точно помогать не станут.
— Ну что ты, в самом деле!
Здесь бы, наверное, и произошла бы их первая ссора, но тут на крыльцо вышел невысокий крепкий алтаец, у него было круглое, улыбчивое лицо, веселые сощуренные глаза.
— Помощь, да? Лошади, да? Денег сколько дадите? — не сходя с порога, начал он.
Деньги! Черт возьми! Они совсем не подумали о деньгах.
— А сколько надо? — Петро старательно делал вид, что его не смущает этот разговор, хотя от ярости внутри у него все клокотало. У них беда! У них человек умирает, а они стоят и разговаривают о деньгах!
— По тысяче за лошадь в день. День подниматься, день спускаться. Вас сколько? — Лицо алтайца, как маска, не выражало ничего. Он только улыбался.
«Десять тысяч?» — ахнула про себя Юля. — Нет, двадцать! Да где же они возьмут такие деньги?
— У нас с собой нет. Поднимемся в лагерь, заплатим.
Алтаец скользнул взглядом по Юле, его улыбка стала еще шире.
— Твоя? — кивнул он в сторону Бочарниковой, и ее словно что-то ударило в грудь. Мгновенная паника лишила возможности соображать. Сейчас Ткаченко скажет, что она ему никто, просто знакомая, и тогда… тогда… эти трое…
Кажется, она успела дернуться, но Петро задержал ее.
Он переводил взгляд с одного лица на другое, как бы оценивая, насколько сильны его соперники. Или представлял, за сколько ее можно здесь продать?
А потом она осознала себя шагающей прочь от страшного дома. Петро держал ее за локоть, не давая обернуться.
— Вот козлы! — шипел он. — Придурки! Ребята спустятся, мы здесь устроим такой раздел собственности!
— Что случилось? — Юля вырвалась, чувствуя, как закипают в переносице злые слезы.
— Доставай телефон! Звонить будем! — рявкнул вместо ответа Петро.
— Кому звонить? — В растерянности Юля не могла вспомнить, куда дела трубку. В карман положила? В рюкзак? А если в рюкзак, то куда?