Девчонки и прогулки допоздна
Шрифт:
– Гай, а в классе она такая же молчаливая? – продолжает Миранда.
– О, у Магды бывают моменты, когда она в ударе, – говорит он. – Надин, ты следующая.
Вот и Надин доставили. На прощание она жмет мне руку в знак извинения.
Я остаюсь в машине с мистером Виндзором и Мирандой.
– Тебе нравятся уроки Гая? – непринужденно спрашивает Миранда.
– Миранда! – одергивает ее мистер Виндзор.
– Очень нравятся, – честно отвечаю я.
– Правда? А то он так нервничал в первую неделю семестра. Ты в каком классе, Элли?
– В девятом.
– Ага! Вот девятого он больше всего и боялся. Думал, вы будете его изводить.
– Замолчи, Миранда, – просит мистер Виндзор.
– Дорогой, тут нечего стесняться! Но в конце концов он примчался домой вне себя от радости – сказал, что все прошло великолепно. На самом деле он не перестает восторгаться вашим девятым классом. Вы просто кладезь талантов.
– Миранда, сейчас я нажму на кнопку и тебя катапультирую, – мистер Виндзор прячет улыбку.
– У него есть одна ученица – по-настоящему одаренная. Она рисует всякие безумные карикатуры, но серьезные портреты у нее тоже отлично получаются. Не могу вспомнить, как ее зовут.
– Кто это?
Они оба смеются. Надо мной.
– Ты должна понимать, Элли, что ты у Гая звезда. Он постоянно о тебе говорит.
– Ух ты! Я хотела сказать – супер, – бормочу я смущенно, хотя счастлива до беспредела. Звезда! Я сияю на заднем сиденье. Удивительно, как машина не освещается исходящей от меня космической пылью.
В том же радужном настроении я возвращаюсь домой. Несмотря на все сегодняшние злоключения, я попадаю туда как Золушка – за одну минуту до полуночи.
Сбрасываю в холле оставшуюся туфлю и собираюсь с духом. В гостиной папа дремлет перед телевизором, а Анна колдует над каким-то хитроумным джемпером, с которого свисает на шнурке вязаный медвежонок.
– Ну, как концерт Клоди? Понравился? – спрашивает она, продолжая эксперименты с болтающимся медвежонком.
Я мешкаю. Проще всего сказать «да». Так я и поступаю.
– Магдин папа забрал вас после концерта? Все нормально? – спрашивает папа.
– Конечно, – отвечаю я. – Анна, у тебя медвежонок выглядит так, будто он повесился.
– Знаю, знаю, но не могу сообразить, как еще его прицепить. Если я посажу его в карман, то весь рисунок потеряет равновесие, а мне до завтра надо все закончить.
– Безумие набирать так много работы, – зевает папа. – Ну хорошо, я пошел спать. Давай, Анна, заканчивай, утро вечера мудренее.
– Нет, я обязательно должна что-нибудь придумать, – качает головой Анна.
– А что, если посадить его на липучку?
– Точно! О, Элли, ты гений, – Анна меня целует.
– Ну, это ты, по-моему, хватила, – папа крепко обнимает нас обеих, – но ты хорошая девочка, Элли. Я доволен, что теперь между нами все честно. Никакого больше глупого вранья, ладно?
– Ладно, – соглашаюсь я, не зная, куда девать глаза.
Все хорошо, что хорошо кончается. Они никогда не узнают.
Не тут-то было! В субботней газете – заметка про Клоди Коулмен и про отмену концерта.
Ой, мамочки, караул!
– Элли! – громыхает папа.
Над моей головой сгущаются тучи. Я что-то лепечу в свое оправдание. Опять и опять.
Все без толку.
Звонит Магда. Ее мама тоже видела газету.
Звонит Надин. Все то же самое.
Мы собирались встретиться днем и пойти по магазинам. Нас не пустили. Теперь нам долго будет нельзя никуда ходить, кроме школы.
Звонит Рассел:
– Привет, Элли! Как дела? Понравился концерт? Дискотека оказалась полный отстой. Даже хорошо, что тебя там не было. Я ушел пораньше – надоело подпирать стенки с кучей других печальных парней без партнерш. Да и те девочки, которые там были, мне как-то не показались. Они ничто рядом с тобой, Элли. Ну вот, как я уже говорил, я рано вернулся домой – отец очень обрадовался и сказал, что наконец-то я веду себя как ответственный человек. Так что он на меня больше не сердится и я могу назначить тебе настоящее свидание. Прямо сегодня! Помнишь, я говорил, что знаю, куда хочу тебя повести. Как насчет сеанса в семь тридцать? Фильм «Девчонки на поздней прогулке». Он еще идет в «Рио».
– Тут одна загвоздка, Рассел.
– Не волнуйся, тебе не будет страшно. Я буду крепко держать тебя за руку, обещаю. Говорят, фильм потрясающий. Ну, конечно, это не великое искусство, зато отличное развлечение.
– Рассел…
– Не волнуйся. Если у тебя к этому фильму не лежит душа, мы совсем не обязаны его смотреть. Пойдем куда ты хочешь.
– Я не могу пойти на «Девчонок на поздней прогулке». Я не могу поздно уходить из дома. И рано тоже не могу. Рассел, у меня неприятности. Мне теперь не разрешат никуда ходить целую вечность.
Я выкладываю ему все. Рассел слушает. Ругается. Отчитывает меня за безумный риск. Стонет, что мы никуда не идем.
– Значит, снова тайные свидания в «Макдоналдсе» после школы?
– Похоже на то.
– Ну ладно. Тут ничего не поделаешь. Когда-нибудь мы с тобой устроим праздничный выход, правильно?
– Точно!
– Отлично. Просто ты для меня очень много значишь, Элли. – Повисает пауза. Я слышу его дыхание на другом конце трубки. – Элли… я тебя люблю.
Я судорожно глотаю воздух. Быстро оглядываюсь по сторонам – не подслушивает ли Цыпа.
– Я тебя тоже люблю, – шепчу я и кладу трубку.
И снова ее снимаю. Кому позвонить первой: Магде или Надин? Мне не терпится им доложить о том, что мне только что сказал Рассел.