Девчонки и слезы
Шрифт:
– Получается, для конкурса ты передрала мамины рисунки! – возмущается Рассел. – Лицемерка! И ты еще меня упрекаешь, говоришь, что я срисовал слоника Элли. Хотя я ничего не срисовывал.
– Я не копировала маму.
– Ты сама только что сказала, что копировала, мы все слышали, – наседает Рассел.
– Я подражала маме, когда была маленькой. А потом придумала
– Ерунда! Ты воспользовалась мамиными набросками, а это называется кражей! – громыхает папа.
Меня так и подмывает его ударить. Анне, кажется, хочется того же.
– Ты несправедлив! Элли создала свой персонаж по мотивам образа, знакомого с детства, – вмешивается Анна. – Разумеется, она ничего не крала. Как ты можешь говорить такое о собственной дочери? Какая муха тебя укусила?
– Я завидую, верно? Так, по крайней мере, думает моя бесценная дочь.
– Папа! Меня, скорее всего, не допустят к этому дурацкому конкурсу. Я послала рисунки слишком поздно. Может, их просто бросят в мусорную корзину.
11
Девчонки плачут, когда сбываются их мечты
Умираю. Вся горю, и при этом меня бьет озноб. Нос заложен, горло дерет, голова болит, в груди хрипит. Я очень, очень больна. Наверняка это воспаление легких. Двухстороннее. Нет, трехстороннее. Погодите, у меня всего два легких. Такое чувство, будто они оба надулись как воздушные шары и вот-вот лопнут.
Все думают, что я заразилась от Цыпы простудой. Но у меня не простуда. Разве при обычной простуде так плохо себя чувствуют? Но, кажется, никому меня не жалко, ни капельки. Вчера папа с Анной заставили меня идти в школу, а ведь это несправедливо. И пустая трата времени. На уроках я не могла сосредоточиться и еле-еле ползала по хоккейному полю. Ладно-ладно, допустим, я не сильна в физре и игрок из меня никудышный, но я едва высидела рисование, свой любимый предмет.
Мы все еще торчим на теме «натюрморты». Мне куда больше нравятся жанровые картины, хотя, кажется, мистер Виндзор из кожи лез вон, чтобы нам было интересно. Он показал нам восхитительные натюрморты испанских живописцев XVII века с кочанами капусты, подвешенными на веревке, а потом развесил настоящую капусту, целую кучу кочанов, и дал задание их нарисовать. Магда ударила один кочан о другой, хотела посмотреть, будут ли они звенеть дон-дон-дон, как подвески, но звук получился глухим, а все веревки перепутались. Господин Виндзор пригрозил, что если мы сию минуту не угомонимся, он отрубит нам головы и подвесит их вместо кочанов.
Мы утихомирились, хотя Магда продолжала ныть, что ей дурно от запаха капусты. Я лично не чувствовала никакого запаха, но мне все равно было дурно. Хотя сначала я очень старалась, капуста у меня вышла похожей на гигантскую зеленую розу, и я приуныла. Нарисовала снизу маленького кролика с открытым ртом, из которого течет слюна – он стоит на задних лапах и пытается подпрыгнуть, чтобы дотянуться до капусты. Магда и Надин похвалили мое творчество, но мистер Виндзор не высказал энтузиазма.
– Мы
– Ого! – насмешливо произнесла Магда.
– Хватит, Магда. Девочки, ваша троица меня уже утомила. Если вы будете продолжать в том же духе, я вас разлучу.
– Никто никогда нас не разлучит, – пробормотала Магда, но так, чтобы мистер Виндзор не услышал.
– А теперь, Элли, замазывай своего кролика и внимательно посмотри на капусту. Ты плохо передала текстуру листьев. Они у тебя кажутся дряблыми.
Весь день я еле таскала ноги. У меня даже не было настроения после уроков встречаться с Расселом. Надин собиралась пойти к Магде, они хотели покопаться в гардеробе и выбрать, что надеть на вечеринку к Большому Маку. Надин ни капельки не волнует, какие парни там будут. Она по-прежнему повернута на Эллисе, фанате «Занаду». Он продолжает забрасывать ее письмами по электронной почте. Но она пообещала пойти на вечеринку и оказать Магде моральную поддержку.
– Я тоже тебя поддержу, Мэг, – обижаюсь я.
– Ага, ты будешь весь вечер сидеть в углу и лобызаться со своим Расселом.
– Ничего подобного. Во всяком случае, не весь вечер. И потом – там будут танцы…
– А Рассел умеет танцевать? – интересуется Надин.
Я мрачно смотрю на нее.
– Извини, извини! – выпаливает она.
Мы снова лучшие подруги, но в наших отношениях что-то разладилось. Всякий раз ловя на себе взгляд Надин, я спрашиваю себя, уж не думает ли она: ЖИРНАЯ ЖИРНАЯ ЖИРНАЯ!
Я всегда утверждала, что одинаково люблю Магду и Надин, но в глубине души любила Надин чуть-чуть больше, просто потому, что мы знаем друг друга с четырех лет и съели вместе не один пуд соли. Но теперь мне кажется, что Магда капельку лучше. Надин бывает абсолютно несносной. И ведет себя как конченая сумасбродка. По-моему, надо быть полоумной, чтобы связаться с Лиамом. Когда мы ходили на концерт Клоди, именно она настояла, чтобы мы поехали с этими страшными парнями. А теперь она окончательно слетела с катушек и выкладывает свои секреты абсолютному незнакомцу.
Я было попыталась еще раз ей сказать, насколько это опасно, но она только расхохоталась в ответ. Она все чаще и чаще смеется над моими словами, как будто с тех пор, как у меня появился Рассел, я превратилась в тупицу и страшную зануду. Правда, глупо?
Вчера вечером наша встреча с Расселом прошла не слишком удачно. У меня было мерзкое настроение, а ему приспичило идти в кино на очередной фантастический триллер, в котором полуголые мужчины в шлемах укладывают противников одной левой. В фильме практически не было женских персонажей – только несколько глупых девиц в ночных рубашках, сквозь которые все видно, да злая старуха, которая в конце свалилась в кишащую змеями яму и погибла. По-моему, зрелище было жутким, но Рассел буквально упивался картиной. Его раздражало, что я стонала, вздыхала и ерзала в кресле. Когда сеанс закончился, он прочитал мне целую лекцию про комикс, который лег в основу фильма.