Девиантный Король
Шрифт:
— Веселись на своей вечеринкой, сынок.
Вот так Джонатан отпускает меня так же плавно и хищно, как пантера.
— Будет сделано.
Джонатан улыбается, как утонченный, аристократический джентльмен. Не слишком приветливо, но и не отталкивающе. В нем есть намек на темноту, которая покрывает Эйдена, как вторая кожа.
Темные демоны заложены в их проклятых генах.
Окинув меня еще одним взглядом, Джонатан властными шагами направляется ко входу.
Я смотрю на Эйдена, думая, что он наблюдает за своим отцом, как я.
Вместо
Он шагает в том направлении, куда направлялись мы с Марго.
Я массирую руку, которую Джонатан чуть не сломал, и иду в ногу с Эйденом.
— Что все это значит? — я спрашиваю. Тишина. — Эйден?
Снова тишина, но его шаги становятся шире.
Я упоминала, как это ужасно находиться на его плохой стороне? Кто бы мог подумать, что кто-то вроде Эйдена будет использовать молчаливое обращение?
Я бегу трусцой и встаю перед ним, широко раскинув руки.
Он останавливается и бросает на меня такой резкий взгляд, словно разрезает ножами. Костяшки его пальцев сжимают поднос.
— Ч-что это?
Эта его сторона всегда приводит меня в состояние повышенной готовности. Эйден не из тех, кто так свободно выставляет напоказ свои эмоции. Тот факт, что он, кажется, близок к возгоранию, означает, что должно произойти что-то катастрофическое.
— Скажи что-нибудь.
Я давлю, когда он снова замолкает.
— Держись подальше от моего отца. — он произносит каждое слово почти рыча.
— Я не подходила к нему, я...
— Мне плевать на то, что ты сделала или не сделала. Ты не разговариваешь с Джонатаном. Не пожимаешь ему руку и уж точно, блядь, не вступаешь с ним в диалог. Когда ты видишь его, ты поворачиваешься и идёшь в противоположном направлении. Это ясно?
У меня кружится голова.
— Почему?
— Потому что я, блядь, так сказал.
— Извините, ваше величество, но я ничего не буду делать, потому что ты, черт возьми, так сказал.
— Эльза... — он рычит, глубоко и низко.
— Скажи мне, почему.
— Это один из тех случаев, когда ты просто говоришь «да» и не споришь со мной.
— Или что?
Его металлические глаза становятся расчетливыми.
— Или я напою Рид и позволю Найту отвезти ее домой.
— Ты.. не стал бы.
— Просто наблюдай.
Он проносится мимо меня в кинозал.
Мое сердце замирает.
Я только что спровоцировала уродливую, чудовищную сторону Эйдена. Сторону, которой все равно, кому он причиняет боль, пока он получает то, что хочет.
Для него Ким — всего лишь средство для достижения цели, то есть меня. Он использовал ее раньше и будет использовать снова, доказывая, что может заставить меня согласиться на все, что он пожелает.
Он знает, как много Ким значит для меня, и что
Чего он не знает, так это того, что в эту игру могут играть двое.
На этот раз Эйден не победит.
Глава 42
Я должна была знать, что эта ночь станет катастрофой, как только Коул и Ким вместе вошли в кинозал.
Или, когда у Ксандера задергалась челюсть.
Или, когда Эйден наблюдал за этой сценой с холодным расчетом.
Мы все сидим лицом к огромному экрану, занимающему всю стену. Черт, он такого же размера, как экраны кинотеатров. Кожаные диваны могут легко проглотить человека. Даже имеются подставки, куда можно положить гамбургеры, чипсы и пиво.
Мы с Ким соглашаемся на содовую. Я игнорирую тот факт, что Эйден берет обычную колу и сует мне в руки диетическую. Я уже не раз говорила ему, что диетическая кола содержит меньше калорий, но вредна для здоровья. Однако на этот раз я отпустила это.
Если я чему-то и научилась, будучи с Эйденом, так это тому, чтобы выбирать свои битвы.
Прямо сейчас самая важная битва это узнать, что, черт возьми, он запланировал для Ким.
Когда я попыталась сесть рядом с ней, Эйден притянул меня и усадил между своих раздвинутых бедер.
Он повсюду. Его грудь нависает в нескольких сантиметрах от моей спины, но я чувствую его запах, смешанный с гелем для душа. Каждый мой вдох наполнен его всепоглощающим присутствием. Он проникает под мою кожу и оседает в сердцевине с резкой волной вожделения. Эйден даже не прикасается ко мне, но ему это и не нужно. Он словно завладел мной с первого прикосновения.
Воздух колышется от обещания его кожи на моей. Я сжимаю бедра и сосредотачиваюсь на экране.
Сегодня Арсенал проводит самые важные матчи сезона в Лиге Чемпионов Европы. Если бы я была с дядей, мы были бы горячими Стрелками, радующимися от души, как Ксандер и Ронан.
Они прыгают, как кролики, кричат и даже пинают воображаемые мячи. Говорят, с сильным акцентом, о котором роскошные люди даже не слышали. Должно быть, это связано с общением с другими фанатами.
Интересно, Эйден тоже говорит с таким акцентом?
Кинозал наполняется криками болельщиков, энтузиазмом комментаторов и фанатичным безумием Ксандера и Ронана.
Коул и Эйден спокойные зрители. Коул произносит несколько охов и ахов, но никогда не двигается со своей позиции.
Ким сидит рядом со мной, а Эйден с Коулом по другую сторону от нее, потягивая свое второе — или третье — пиво.
Она может быть поклонницей Элиты, но ей не очень нравятся Премьер Лига.
В то время как Ронан и Ксандер кричат, ругаются и разбрасывают чипсы и закуски повсюду, Ким наблюдает за ними с большим интересом, как будто они игра.