Девианты
Шрифт:
Отстранился, но продолжал держать руку на моем затылке.
— Я мог бы наговорить тебе всякой херни, но слова меркнут и часто оказываются пустыми. Тебе просто необходимо сесть и насладиться процессом. В конечном итоге, увидишь все, что нужно. И я всегда придерживаюсь своей части сделки. С Девидом разберутся. Сколько еще раз должен это повторять?
— Придется объяснить, как именно, поскольку ты бросил, или же нет, меня на мосту, чтобы потенциально умереть? Разве Девид не остался жив после того, как оказался прямо перед тобой?
Упершись ладонями в его грудь,
— Если бы, бл*ть, хотел твоей смерти, то не устраивал бы для этого грандиозного шоу, не делал бы все возможное, чтобы обеспечить твое будущее, и, черт подери, не стоял бы сейчас здесь.
Слова были наполнены правдой. Я поверила, когда он заявил, что не желает моей смерти.
— Но ведь ты обнял его. Я все видела. Ты ушел, ни разу не оглянувшись… На ужин со стейком… твои слова, не мои.
— Это же был еб*ный сарказм. Да, я оставил тебя. Ушел, бл*ть, от тебя, но был готов отправиться хоть на край земли, чтобы быть рядом с тобой. Неправильные вопросы задаешь. Я не делаю ничего лишь по прихоти, и не поступаю без причины, — хватая меня за руки, притянул ближе и отпустил свои ладони на мою попку. — Я единственный ублюдок на этой планете, который никогда не покинет тебя.
Во мне что-то екнуло. Тихонько сглотнув, подняла на него взгляд, не в силах разгадать, что он чувствует. Его слова слышала, но не доверяла им.
В конце концов, Ром нашел меня и увез с собой, но вред уже был причинен.
Его взгляд цвета оникса скользил по моему лицу, а затем он отстранился и подошел к креслу.
— У нас есть график, мне необходимо, чтобы ты успокоилась для разговора, который предстоит. Так что закрой рот, прекрати размышлять и надень это.
Он швырнул мне сапоги.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты мудак? — огрызнувшись, взяла обувь и направилась к кровати, чтобы надеть ее.
— Как известно, это одно из моих отличительных достоинств.
— И самоуверенность.
— У меня большой член, хорошо выгляжу, и могущественен. Я не самоуверенный, малышка. Я — Дьявол, а тебе это по вкусу.
Пыталась подавить смех, но безуспешно.
— Не могу с тобой совладать. Ты чертовски невыносим.
Как только надела оба сапога по колено, термос практически сунули мне в лицо.
— Выпей это. Насытит энергией за минуту, там есть протеин и прочее дерьмо.
Без вопросов приняла его, закусив изнутри щеку, чтобы сдержать усмешку.
У мужчины во рту полностью отсутствовал фильтр.
Глава 14
Ромеро
Все, что хотелось сделать, это зарыться между ее бедер. При этом чтобы она кричала мое имя до тех пор, пока не потеряет голос и не перестанет чувствовать своих ног.
Однако для этого у меня впереди была вся ее жизнь. Сейчас же просто достаточно находиться рядом. Это действовало успокаивающе, почти.
— О чем задумалась? — спросил, не оборачиваясь.
Впрочем, ее это не беспокоило,
— Что мне действительно ни хрена неизвестно о твоем прошлом, а ты все знаешь о моем, — мрачно отозвалась девушка, сделав глоток. Я сдержал усмешку.
— Не совсем так, — ответ уточнять не стал; да в этом и не было нужды. Она знала обо мне больше, чем практически любая женщина. Но я понимал ее лучше, чем она сама, поскольку была такой потерянной, когда впервые нашел ее. Впрочем, сейчас уже таковой не являлась.
Моя прекрасная девочка больше не желала бороться со своими демонами — она решила принять их. Тито фактически признался в этом, но я ему не поверил.
В прошлом, она сражалась с этим, воюя сама с собой относительно того, кто такая. Знал, что впереди еще предстоят взлеты и падения.
Кали оказалась, если не сказать хуже, проблемной и неугомонной занозой в заднице, но я был готов справиться с ситуацией.
Миновав лифт, повел ее вниз по лестнице. Она не спрашивала почему, а лишь согласилась. На каком-то подсознательном уровне было видно, что она мне доверяла. Кроме того, я знал, что девочка не признается в этом открыто, когда сама еще не поняла.
Порой, хотелось предостеречь ее, велеть убираться от меня как можно дальше. Порядочный мужчина так бы и поступил. На мое счастье, я не принадлежал к их числу и не имел ни малейшего желания быть таковым.
Впрочем, теперь уже все равно было слишком поздно. В этих стенах мы находились в хрупком пузыре, а снаружи, на улицах, вовсю царила анархия. Вскоре и нам доведется ввязаться в схватку. Прошло уже полдня, а впереди оставалось еще до хрена гребаного дерьма, множество действий, которые необходимо выполнить.
Тем не менее, я должен был уделить ей немного времени. Только что вернул девушку, а в таком состоянии, меньше всего хотелось, чтобы она подвергала сомнению мою преданность.
Будь она любой другой женщиной, то свернул бы ей шею или перерезал горло, чтобы избавиться от этого эмоционального пинг-понга.
— Откуда ты знаешь того парня? — нежный голос вернул меня в реальность.
Сразу же понял, кто тот «парень», о котором она меня спрашивала.
— Я с ним вырос. Его доставили в приют, когда мне было двенадцать. Он скорняк. Выделка кожи — его заработок. Он изготавливает вещи из человеческой плоти; кожаные изделия… ремни, кошельки.
— Неужели ты только что заявил, что это его заработок?
— Его и многих других. Благодаря мэру это выгодно, — краешком глаза, заметил, как нахмурились ее брови.
— Мэр Королевства… Центуриола… платит людям в Бесплодных пустошах за человеческую кожу?
— Не людям. Лютеру. Он не так всесилен, как себя преподносит, — знал, что мой ответ лишь пополнил ее бесконечный список вопросов.
Девушка изо всех сил пыталась держать все в себе, стараясь осмыслить. Конечно, мог бы помочь ей, но, черт возьми, жутко нравилось наблюдать за тем, как крутятся шестеренки в такой прелестной головке. Кали творила глупости, но при этом была охренительно гениальна.