Девица-Яга

Чепенко Евгения

У Антона непроизвольно открылся рот. Он решил, что существо не может быть реальным… это сон! Но потом вспомнил про Дубравко и решил, что все-таки реальность.

В поток беспорядочных мыслей вклинилось воспоминание: надо заткнуть уши! Впрочем поздно. Ласковый нежный голос начал свою великолепную песнь. Она рассказывала о будущем, прошлом и настоящем. Звук обволакивал, успокаивал, манил. Антон склонил голову на грудь, а потом медленно опустился на лавку. В затуманенном сознании промелькнула яркой вспышкой мысль: Гамаюн… Как же он сразу не вспомнил ее?.. Теперь поздно и … так приятно… Кто бы знал, что это так приятно…

В нескольких

метрах над лавочкой сидела великолепная в своей красоте птица с нежным девичьим лицом и выводила свою песнь. Птица замолчала лишь, когда услышала ровное глубокое дыхание. Полюбовавшись на красивого молодца, гамаюн улетела, оставив его на верную смерть. Не в первый раз она это делала.

Из-за тополя метнулась тенью мужская фигура. Тень взвалила на себя спящего и исчезла так же быстро и незаметно, как появилась.

К рассвету Дубравко наткнулся на еле уловимый след отца. Он отправил короткое сообщение Мирне с Гораном и пошел по направлению запаха. Сестра нашла его первой — он метался по берегу реки.

— Что?

— Ушел водой.

— Есть мысли куда?

— Черт! Мирна! Откуда я знаю?

— Не ори на нее. — Горан вышел из-за деревьев довольно далеко от них, но его раскатистый голос был отлично слышен. Дубравко сжал губы.

— Прости, Мирна.

— Нет. Это ты прости. Я знаю. Ты всегда закрываешь меня от него. Я просто нервничаю. Больше никаких дурацких вопросов. — Она извиняющимся жестом подняла руки.

— Да. — Дубравко немного помолчал. Горан хрустнул увесистой веткой, которую выловил из реки. — Логично, если он окажется на одном из островов.

Мирна оценивающе окинула взглядом многообразие выбора. От берега до горизонта раскинулись бесчисленные островки суши, поросшие зеленым камышом, кривыми деревьями и высокой травой. Они лежали уединенно и группами, разделенные узкими протоками. За стальной лентой реки виднелся противоположный берег.

— А что если он там. — Девушка указала кивком на сплошную полосу суши.

Дубравко сжал зубы.

— Тогда мы будем искать его там.

— Ну что ж! Пока будем делить острова! — Она весело тряхнула волосами. — Мальчики, как обычно: находим — даем знать. Я плыву туда…

Они распределили порядок обследования. Дубравко нырнул одновременно с сестрой и Гораном. Доплыть до первого острова не составило никакого труда, потом до второго, и третьего…

Как там Даня? Спит, наверное, еще. А ее сумасшедший домовой как обычно выплетает мелкие косички. Она так смешно морщит нос по утрам, ощупывая голову. От этой мысли на душе стало легче, и на краткий миг волкодлак даже позволил себе улыбнуться.

В кармане завибрировал мобильник. Мирна нашла след. Дубравко поплыл в указанном направлении. Он доберется до Йосипа прежде, чем тот доберется до него.

Ее тошнит. Это первое, что почувствовала Даня, когда сознание стало возвращаться. Вот, невезуха! Как ж болит голова! Будто кто по ней сковородой двинул! Или чем потяжелее. Сколько она была без сознания? И как темно кругом. Интересно, сейчас ночь?

Ага. Поняла. Темно, потому что глаза закрыты. Девушка медленно приоткрыла один, потом второй. Опять затошнило, голова закружилась, картинка вокруг расплылась.

Это ей показалось, или все действительно стоит верх тормашками. Она пригляделась. Сейчас рассвет. Просыпающееся солнышко золотило первыми лучами изнанку листвы. И все на самом

деле вверх ногами, вернее это она висит вверх ногами.

Яга вздохнула и пошевелилась. Ноги и руки связаны, причем первые болтались за спиной, больно выгибая лопатки. Притока крови к ним не было долгое время, так что пришлось дернуться и немного раскачаться, чтобы онемевшие конечности упали к спине, приняв более естественное положение.

Сработало. Даня напрягла память. Последнее, что она помнила это неизвестный гость и искры в глазах, от сильного удара по голове. А еще имя, непривычное… Йосип. Да. Кажется, так и сказал наглый волкодлак.

Девушка огляделась внимательнее. Рядом в таком же положении болтался Антон. Без сознания. Любопытно. Кому нужен Антон? Человек. Обычный стопроцентный человек. Сзади слышалось ровное тихое дыхание. Даня вывернула голову и посмотрела через лоб. Опираясь на серый корявый ствол, стояла Лена в состоянии глубокого транса. Ого? Вот это совсем нехорошо! Еще один человек. Это как-то связано с ней. Иначе бы Лены тут не было.

Где-то недалеко плескалась вода. Пахло мокрым песком, лягушками и сухой травой. Вокруг теснились худые деревья с редкой кроной, похожие на больных старичков. Пышные ивы изящно изгибали длинные ветви на ветру. Вывод прост: она либо на берегу реки, либо на острове. Даня сосредоточилась и обратилась к дереву, на котором висела.

Что ж. Она оказалась права. Волга. Это потрясающе! Какой дурак додумался связать ее, Ягу, в лесу, да еще и на берегу реки? Ха! Немного поморгать, выгнать окончательно из сознания темноту, и держитесь господа-похитители! Кстати, где они? Даня прочистила горло, но прежде чем успела произнести свое емкое "эй", послышалась шуршание и в ста метрах от нее возникли три силуэта, в которых она без труда узнала знакомую семью волкодлаков. Дубравко! Яга улыбнулась.

— Дубравко! — Незнакомый голос, больше напоминающий скрежет проржавевшего металлического листа, принадлежал старому изуродованному мужчине. — Сынок! Мирна. Девочка моя, и ты тут, и своего каторжника прихватила. Как мило. Словно сторож!

Горан зарычал.

Так-так! Самообращенный волкодлак — папик ее парня. Какая прелесть! И, по-видимому, это и есть Йосип. Прихватил всех важных для сына людей. Хотя все равно, при чем тут Лена? Даня еще раз оглянулась на подругу. Потом перевела взгляд на Дубравко. Впервые в жизни она увидела на его лице всю гамму эмоций, переживаемых им в данный момент. Боль, нежность, страх, злость и, ей не показалось, крупица отчаянья. У девушки перехватило дыхание. Отчаянье — не подходящее чувство для нее! Она же Яга! Подумаешь, связали. Ерунда. Даня ободряюще улыбнулась Дубравко и подмигнула. Правда при этом незамысловатом жесте жутко разболелась голова, и подступили слезы, зато должный эффект достигнут. Теперь ей надо сосредоточиться, прояснить голову, прийти в рабочее состояние.

Без слов троица метнулась в сторону старого волкодлака. Но стоило им сделать всего несколько резких шагов, как на горле Дани сомкнулись две довольно внушительные ладони. У девушки снова потемнело в глазах.

— Он их убьет! Причем быстро. Стоять на виду. Особенно ты, сынок! — Дубравко остановился, зарычал и поймал за руку Мирну, которая готова была проигнорировать запрет. — Твоя привычка водиться со смертными тебя погубит! — Старик осуждающе поцокал языком. — Познакомьтесь, это мой приемный сын, Михаил. Его помощь престарелому отцу весьма бесценна.