Дэвид
Шрифт:
— Они собираются убить меня, Эйнжел. Ты ничего не сделаешь и не будешь сопротивляться.
Она отчаянно замотала головой.
— Ты скажешь, что ты ничего не знала про этот план, была жертвой, не знала, что я собираюсь захватить тебя. Ты ни в чем не виновата. Выходи замуж за Лоренцо... — я вскочил и выстрелил снова, затем вернулся к ней. Теперь она плакала, слёзы текли по её прекрасному лицу. — И делай то, что нужно, чтобы выжить. Я знаю, что ты справишься.
Протянув вверх связанные руки, она попыталась сорвать ленту со рта.
Я
— Я ничего не стал бы менять, если б мог, — я прижался губами к ее лбу. — Я люблю тебя.
— Вы, ирландские ублюдки, пришли не в тот дом, — голос Хорхе прозвучал ближе, и он выстрелил в переднюю часть внедорожника, шина с другой стороны завизжала и сдулась.
Треск винтовки оборвал все насмешки, которые Хорхе бросал в ответ.
— Какого хрена? Мастерса уложили! — закричал какой-то мужик где-то в глубине гаража. — Стрелок там...
Снова загрохотали выстрелы, и он замолчал. Ещё три автоматных очереди без перерыва прошили пространство, раздался знакомый звук падения тел на твердый пол, от которого у меня на сердце стало до чёртиков радостно. Кон — классный тип. Обещал помочь, и блин, он это сделал.
Ещё один выстрел, и ещё одно тело рухнуло.
Но Хорхе всё ещё брыкался. Я слышал, как он перезаряжает оружие. Тем не менее, всё складывалось так хорошо, насколько возможно. Либо я смогу сбежать с Эйнжел сейчас, либо ждать подкрепления, чтобы они появились и забрали меня.
— Нам надо уходить, — я наклонился и сорвал клейкую ленту с её лодыжек. Я всё еще мог нести её, но держать её связанной за спиной, когда Хорхе стрелял в нас, казалось не самой лучшей идеей. — Держись впереди меня, — сказал я, зная, что без проблем принял бы пулю за неё.
Она кивнула. Странно было видеть облегчение на её лице, когда мы собирались бежать, спасая свои жизни. Сорвав ленту со рта, она притянула меня к себе и поцеловала в губы.
— Никогда не оставляй меня, ты, козёл такой!
Я не мог сдержать улыбку, которая растянула мои губы. Эта женщина связала меня узлами, которые я совсем не хотел распутывать.
Заменив свой магазин в пистолете на новый, я указал на дверь гаража.
— Беги. Я пойду следом за тобой.
— Прямо сейчас? — спросила она, выглянув в ночь.
Я вскочил и начал стрелять по позиции Хорхе, надеясь, что Эйнжел подчинится моей команде.
Хорхе съежился за катящимся металлическим ящиком с инструментами, ящики принимали каждую пулю, которую я выпускал. Опять раздавшийся грохот снаружи поднял облако пыли, когда пуля вошла в стену прямо над ящиком с инструментами.
Я считал каждый свой выстрел, сдерживаясь, когда в обойме остался только один патрон. Я пригнулся, когда Хорхе приставил ствол к ящикам и стал беспорядочно стрелять. Он оказался в ловушке.
Питер свистнул снаружи, те же три ноты, что мы использовали, когда были детьми. Пора было уходить. Хорхе выстрелил ещё несколько раз, пока не у него не закончились патроны.
Еще несколько шагов, и я смогу покончить с этим утырком. Но крики в доме подсказали мне, что у меня нет времени. Питер снова присвистнул, на этот раз более настойчиво. Вытащить Эйнжел отсюда было важнее, чем отомстить... пока.
Я попятился, потом повернулся и поспешил к ожидавшей меня машине. Эйнжел села сзади и открыла мне дверцу, и я побежал и запрыгнул в машину. Когда я захлопнул дверь и Питер повел машину к воротам, за моей спиной снова раздались выстрелы. Я толкнул Эйнжел вниз и накрыл её своим телом, когда заднее стекло разбилось. Питер поехал по подъездной дорожке. Машину тряхнуло, когда он протаранил ворота — они все еще должны были быть открыты, но, похоже, подкрепление Бланко прибыло быстрее, чем мы ожидали.
Выехав на дорогу, Питер помчался прочь. Погони за нами не было. Мы ушли слишком далеко, прежде чем они смогли бы завести какую-нибудь из машин.
Я сел и сдернул маску.
— Ты ранена?
— Нет, — ответила она, подняв вверх связанные руки. — Помоги?
Я сорвал ленту, и она тут же коснулась моего плеча. У меня вырвалось шипение.
— Он ранен, Питер!
Ужас в ее голосе подействовал на меня, как яд. Я хотел, чтобы она была счастлива. Она заслуживала счастья, а не беспокойства.
— Сильно? — Питер въехал по пандусу на шоссе, ведущее к центру города.
— Нет, — я сбросил куртку. — Только руку слегка задело.
— Там много крови, — сказала Эйнжел, побледнев, когда разорвала ткань моей рубашки, чтобы лучше осмотреть рану.
Я взглянул туда и ответил:
— Сквозное в мышцу, — я осторожно ощупал свою кожу. — Пуля прошла навылет. Это не проблема.
— Не проблема?
Она недоверчиво посмотрела на меня и продолжала рвать мою рубашку, пока нижняя половина рукава не оторвалась, а затем обвязала ее вокруг раны.
Про свою руку я думал в последнюю очередь. Заживёт. Но мне нужно было знать, что с ней всё будет в порядке. Я притянул её к себе на колени.
— Ты уверена, что не пострадала?
Она коснулась своих губ и сморщила нос.
— Заклеить рот была не лучшей из твоих идей, но я полагаю, что это сэкономило мне немного денег на воске для губ.
— А это что за кровь? — спросил я, проводя большим пальцем по высохшему багровому пятну у основания её подбородка.
— Не моя, — ответила она, снова раздвигая губы в улыбке.
— Ты укусила Лоренцо?
— Я бы ему руку на фиг откусила. Жаль, что я не заразила его бешенством или ещё чем-нибудь.
Я крепче прижал её к себе, мою женщину-воина, и спросил:
— А твоя губа?
— Немного болит, но не похоже, что меня подстрелили. — Она попыталась вывернуться и еще немного повозиться, озаботившись перевязкой моей руки, но я удержал её на месте.
— Не надо строить из себя крутого парня, — сказала она, нахмурившись.
— Эйнжел, я и есть крутой парень.