Девочка и эльфы
Шрифт:
Командир кивнул и невозмутимо поднялся. Молодец старший следопыт, всегда поддержит командира и найдет объяснение самому идиотскому его приказу… талант!
У выхода из пещеры стояла девочка лет десяти и солнечно улыбалась. И светлый сарафанчик ее тоже сиял в лучах заходящего солнца, и огненные кудряшки светились облачком вокруг хорошенького детского личика. И… и совершенно непонятно было, что может делать такая крошка одна рядом с мрачной пещерой, вдали от любого человеческого жилья!
– Ой, и кто это у нас пришел? – умилился старший следопыт.
– Вы пришли! – удивилась
– Мы добрые дяди! – поспешно уверил ее следопыт. – А как тебя зовут?
– Маин, – рассеянно сообщила малышка. – А почему у добрых дядей мечи? Вы разбойники?
– Да нет же! Мы очень добрые! А мечи у нас – это чтоб злые дяди не мешали нам добрыми быть!
Воины, отойдя от стресса, зашевелились и придвинулись к пещере. Пейзанская девочка-простушка никак не могла быть опасностью.
– Стоять! – рявкнул командир. – Хозяйка пещеры не давала разрешения войти!
Здоровенные воины недоуменно запереглядывались. Да кто бы спрашивал дурочку?! Всегда заходили, куда хотели, брали, чего надо… в смысле, принимали знаки уважения от местного населения!
– Хозяюшка говорит на эльфийском, – холодно улыбнулся своим бойцам командир. – И вас это не удивляет почему-то. И как вы дожили до своих юных лет, мне непонятно!
Оружие появилось в руках бойцов с похвальной быстротой. А толку?! Если в пещере все-таки божество, то беседуют они сейчас с фантомом, которому ничего от стрел не будет. А вот эльфам от гнева высшей силы будет всего с избытком! Все это понимали, потому руки великих стрелков подрагивали от страха. Пусть мелко подрагивали, зато интенсивно.
– Разбойники, – разочарованно протянула девочка, глядя на луки.
– Да нет же! – потерял терпение старший следопыт. – Мы эльфы, воители Света! Мы разбойников сами не любим и всегда убиваем!
– И наших разбойников убьете? – живо заинтересовалась Маин.
– А как же! И разбойников, и пособников их, и все племя их до девятого колена!
– Вы обещали! – строго сказала девочка. – Ну ладно, проходите! Я буду в ласковую хозяйку играть, а вы в добрых гостей! А то замерзнете ночью – и разбойников не убьете…
– А мама твоя нам разрешит переночевать? – осторожно спросил командир.
– А маму разбойники убили, – грустно сказала девочка. – Давно уже. Я ее почти забыла. Я одна здесь живу…
– А отец? – сочувственно спросил командир.
– Какой отец? – искренне удивилась девочка. – У меня не было отца! Я с мамой жила!
Командир вздохнул… подошел к странной девочке и взял ее на руки.
– Мы действительно добрые, – сообщил он девочке, доверчиво повисшей на его плече. – Правда, ребята? А кто добрым не будет хоть раз, тому я голову оторву… вот так-то. А ты, значит, Маин? Ну а меня Элландриэл звали когда-то. Давно, правда. А в последнюю тысячу лет зовут Вьехо, что значит старик… или рухлядь, если честно… Веди нас в дом, показывай, где тут что можно и чего нельзя. А вы, в-вояки с-света, не к ночи будь помянуты… чтоб запоминали все и исполняли неукоснительно!
Девочка заглянула в его глаза и хитро улыбнулась.
– Ну какой же ты старый? – сказала она уверенно. – Ты даже моложе моей мамы!
И с любопытством дернула его
Пещера оказалась вовсе не мрачной и даже не сырой. Обширная зала внутри горы была, для начала, отделана теплым деревом. И очаг имелся у стены, и простая деревянная мебель рядом. И сверху потоком падал свет. Командир поднял голову и уважительно кивнул. Да, хрустальные столбы-световоды, искусно вставленные в плоть горы, доставляли внутрь достаточно теплого дыхания солнца, чтоб под ногами росла зеленая трава! А в той траве – узенькие тропиночки. Хозяюшка натоптала, не иначе… И выглядело это настоящим чудом. Ох и непростое это место…
– Можете ходить по травке! – великодушно разрешила девочка. – Вы большие, вам места не хватит на тропинках. А травка хорошая, она потом снова нарастет!
– А это кто? – шепотом спросил старший следопыт, указывая на стену.
Командир пригляделся – и замер в восхищении. На темной от времени доске была с необычайным искусством изображена юная смеющаяся женщина. И потоки солнечного света над ней. И ветра, играющие складками светлого платья. И волнующиеся травы под ее ногами… и всё это – одной лишь силой красок!
– Это моя мама! – сообщила девочка буднично и соскользнула с рук командира.
– Это она научила тебя эльфийскому?
– Она меня всему научила! Я и деревенские говоры знаю все! И очаг умею разжигать! И коз доить!
Командир приблизился к картине. Нет, эта женщина при жизни не могла быть эльфийкой. Потому что она была прекрасней! А вот остальные эльфы не оценили. Оно и понятно: стереотипы восприятия. Для эльфов прекрасней эльфиек никого нет. Им утонченность подавай, интересную бледность да бездонную фиалковость огромных глаз. А вот командира в свое, очень давнее время, отлучили от пряных эльфийских лесов как раз за любовь к смертной девице. И он до сих пор ни о чем не жалел…
Воины обнаружили у очага солидный запас дров и обрадовались. Никому не хотелось на ночь глядя собирать по горе сушняк. И не в том дело, что эльфы – существа странные. С этим никто и не спорил. Но командир подобное и за людьми подмечал: с хорошенькой девчушкой любой до утра готов в стогу целоваться, а как дрова собирать, так сразу нытье, усталость и ссылки на непроглядность легких сумерек!
Минимум его воины все же сделали: освежевали павшего от стрел супостатов пони да разожгли очаг. И уселись рядком, глядя, как дым теплым столбом поднимается вверх и исчезает в широком дымоводе. Так, понятно. Сейчас петь начнут о надмирной эльфийской любви. Добро хоть стражу выставили – из самых молодых воинов.
Пони, приправленный малой толикой магии да побывавший в огне очага, потерял специфический запах рабочей лошади и приобрел изумительный вкус. Эльфы трапезничали, пили под видом вкусноводня что-то искристое и благоухающее из походных фляжек, потихоньку разговаривали и пели. Девочка неутомимо скакала через ноги сидящих и щебетала без умолку. Провидица расположилась в простом деревянном кресле и рассеянно следила за огнем. Происходящее ее не интересовало. Ну, это как обычно. Командир сидел рядом и думал о странностях этого похода.