Девочка и олень
Шрифт:
— Рядовые члены клуба проявляют энтузиазм, а президенты, как всегда, опаздывают, — с пафосом проговорил Половинкин, выбросив вперед руку.
— Витя пришел, — удивилась Ленка. — Вот уж не думала, что ты осчастливишь нас своим появлением.
— Более того, — сказал Половинкин и театральным жестом сдернул с головы шапку.
— Постригся?! — искренне удивилась Надя.
— Витенька, что ж ты наделал?! — изобразила на своем лице комический испуг Ленка. — Столько времени отращивал и в одно мгновение уничтожил всю битлзскую красоту. И не жалко?
— Искусство требует
На дорожке, расчищенной от ворот до ступенек музея, появилась тихая, молчаливая девочка Таня Опарина. Газета КОС, отступив от своих сатирических правил, поздравила ее с днем рождения. Надя нарисовала милую головку. Но Ленка все же не удержалась и написала внизу: «К нашему поздравлению присоединяется и товарищ БЕЛИНСКИЙ. Он по этому поводу сказал: «Натура Татьяны не многосложна, но глубока и сильна. В Тане нет этих болезненных противоречий, которыми страдают слишком сложные натуры. Таня создана как будто вся из одного цельного куска без всяких переделок и примесей».
— Приближается натура, созданная из цельного куска, — негромко, чтобы девочка не слышала, сказал Половинкин.
— Хватит по этому поводу острить, — попросила Надя.
— Умолкаю. Не буду.
Подошла Таня, застенчиво поздоровалась, вчетвером они поднялись по ступенькам и вошли в вестибюль. Надя невольно смотрела на одноклассников сквозь ею же самой рисуемые «окна». Ленка помогала ей лучше узнать ребят, но кое-что она успела заметить и сама, например, что Тане нравится Половинкин, да и он поглядывает на девочку с какой-то особой внимательностью и всегда первый замечает ее появление.
Широкая мраморная лестница, украшенная скульптурами, вела вверх к дверям выставочного зала и на колоннаду. Ступени этой лестницы как бы приглашали не задерживаться в вестибюле, и ребята с сожалением отошли в сторонку. Надо было подождать остальных. Половинкин снял шапку и, вытянув шею, попытался снизу разглядеть, что там вверху. Таня наивно удивилась:
— Виктор!..
— Ты чего?
— Ты ужасно помолодел, — сказала она очень искренне, нисколько не желая сострить. Но прозвучало это так мило, что Половинкин покраснел.
— Я могу и вообще помолодеть, побреюсь наголо, — буркнул он.
Легкой походочкой вошел А. Антонов, победитель трех математических олимпиад, щеголевато одетый мальчик с золотыми часами на руке. Он тотчас же их выпростал из-под рукава пальто и посмотрел: не опоздал ли?
— На одну минуту раньше пришел, — сообщил он всем.
Про А. Антонова в «классных окнах сатиры» решительно нечего было писать, и он оставался до сих пор не охваченным стенной печатью. Звали его Александром, Сашей, но он был так подчеркнуто отчужден от класса, что с легкой руки учительницы литературы, оказавшей машинально: «А. Антонов, к доске», его стали все именовать А. Антоновым.
Приехали обе Наташи: Наташа Белкина, легкомысленная девочка с косичками и «голубыми глазами озер», и Наташа Миронова, староста класса, толстая рассудительная девочка. Ждали комсорга класса, члена школьного комитета Романа Дьяченко.
— Это я мог не прийти, — возмущался Половинкин. — А он не имеет права, он активист. Надьк, скажи, это же я мог не прийти.
Неожиданно заявился угрюмый Толя Кузнецов. Летом он работал в слесарной мастерской в гараже у отца, получил в свое полное распоряжение гоночный мотоцикл спортобщества и осенью возвратился в школу со словами: «Мы — рабочий класс».
— Нам, рабочему классу, все эти ваши КЮДИ до лампочки, — сказал он на собрании и демонстративно ушел. Ему нужно было на тренировку.
Надю его приход очень обрадовал. Несмотря на грубость, неприветливый взгляд и полупрезрительную неразговорчивость, что-то симпатичное было в нем, в его походке, когда он шагал по коридору к классу, поигрывая белым шлемом.
— Гляди, кто искусством заинтересовался, — дурашливо привалился к стене Половинкин.
— Мы по Зимнему шарахнули для того, чтобы тоже иногда ходить в картинные галереи, — без улыбки ответил тот.
— Толя Кузнецов и Путиловский завод. Толя Кузнецов плюс электрификация всей страны, — съязвил А. Антонов.
— По шее захотел? — спокойно спросил Толя.
— Ты что, так понимаешь диктатуру пролетариата? — сказала Ленка.
— Я так понимаю свою личную диктатуру, — миролюбиво буркнул Толя и отошел в сторону.
— Ну, больше ждать никого не будем, — оказала Надя, желая отвлечь внимание от Толи Кузнецова. — Спускаемся в раздевалку.
Она распахнула пальто, вязаную шапочку еще раньше засунула в карман. Пушистые помпоны торчали наружу, придавая всему облику озорной вид. За ней гуськом потянулись вниз по крутой лестнице одноклассники.
— Дети, поздоровайтесь с Давидом, — сказал Половинкин.
— Помолчи, пожалуйста, — попросила его Наташа Миронова. — Надь, говори ты.
Спиной к лестнице, ведущей в залы египетского, древнегреческого и римского искусства, возвышался гигант, изображенный скульптором во всей своей прекрасной наготе и силе. Наташа Миронова, стараясь быть и здесь старостой класса, заняла позицию по центру и смотрела на обнаженного юношу в упор, не мигая. Другие девчонки стыдливо поглядывали на мальчишек и, прячась друг другу за спину, хихикали. Половинкин, обняв за плечо мрачно стоящего Толю Кузнецова, что-то шептал ему со смешком на ухо. Надя растерялась. Она не ожидала, что ее одноклассники будут так примитивно воспринимать произведение искусства.
— Да я не знаю, что говорить, — смутилась она. — Эта статуя впервые была установлена на площади во Флоренции. Она мраморная, поэтому сейчас ее перенесли в музей под крышу, а на площади поставили копию из бронзы.
Хихиканье и смешки за ее спиной продолжались. Надо было или прекращать экскурсию или придумать срочно что-нибудь такое, что отвлекло бы их от шуточек и заставило увидеть красоту и мощь статуи.
— Это копия, — нахмурившись, оказала девочка. — Все считают, очень хорошая. Даже с тонзурой на голове.