Девочка и пёс
Шрифт:
При каждом движении отзывались болью сломанные ребра. Он приблизился к стулу и с облегчением оперся о его спинку. Он посмотрел на топор лежавший на столе и затем на стоявшую в центре залы девушку.
Суора раздумывала о том как ей быть дальше. Она узнала все что хотела. Она видела что разбойник сказал ей правду и теперь ей надо двигаться дальше на восток. Но ей нужна свежая лошадь. Да и поесть не мешало бы, мягко говоря. 7024-ре все время забывал что этому телу необходима энергия, получаемая из переработки грубых пищевых ресурсов. Это была все еще не очень приятная процедура для него, хотя то удовольствие, которое он испытывал когда утолял первый самый острый голод начинало ему нравиться, или по крайней мере начинало примирять его с этим убогим актом поглощения пищи. Но впрочем у Ташунга тут же промелькнула мысль об омерзительнейшем процессе дефекации и он содрогнулся от отвращения. Однако он понимал что есть необходимо и к нынешнему моменту Суора очень и очень проголодалась.
Только она собралась завести речь о лошади, пожалуй проще всего будет если Хишен прикажет своим подручным привести животное прямо ко входу в Цитадель, как вдруг заметила резкую перемену в эмоциональном фоне разбойника. Он воспрянул духом, повеселел, осмелел, надменность и дерзость снова вернулись к нему. Суора быстро осмотрелась по сторонам, но ни увидела ничего что могло бы послужить причиной этого.
– У меня для тебя сюрприз, сука, – громко проговорил Хишен.
Девушка внимательно поглядела на разбойника. Она скользнула взглядом по топору, лежавшему на столе. Топор был средних размеров и мивар, учитывая его богатырское телосложение, вполне мог метнуть его быстро и наверно относительно прицельно. Но неужели он действительно рассчитывал на это.
Окровавленный рот Хишена расплылся в хищной улыбке.
Он проворно повернулся к стене и с большим усилием нажал левой рукой на один из темно-красных кирпичей. Тот неожиданно поддался и ушел в глубь стены, при этом один из соседних, наоборот, выступил из нее почти на четверть метра.
Какой-то механизм, мелькнула мысль в голове Суоры. Что-нибудь упадет с потолка? Сеть? Раскрывающийся пол? Тут же припомнился недотепа робот, провалившийся в примитивную ловушку в тюрьме Туила. Или возможно сработают самострелы, спрятанные в стенах. Все это пронеслось в голове Суоры в один миг. И в этот же самый миг она уже взвилась в воздух, сделала сальто назад, при этом она не выпустила сабли разбойника из рук и приземлилась метрах в пяти от того места где только что была, припав к полу, согнув левую ногу и отставив правую. Она быстро огляделась.
В левой и правой по отношению к главному входу стенах квадратные куски кирпичной кладки размерами примерно метр на метр медленно ушли куда-то вглубь, образовав чернильно-черные дыры.
Суора быстро посмотрела на разбойника. Хишен жутко улыбался, глядя на нее.
– Что ж, ублюдочная сайтонская шлюха, я думаю пора несколько поменять расстановку сил.
Чуткий слух девушки различил клацанье когтей по камням. Она смотрела то влево, то вправо, ожидая появление гостей. Суора крепко сжала рукоять сабли. Прекрасно видя в темноте, она наконец разглядела две массивные туши выдвинувшиеся из черных провалов стены.
– Теперь тебе, сука, ничто не поможет, – надрывался Хишен. – Знаешь кто это? Это бейхоры. Слышала когда-нибудь о них? Адские псы Гируанских гор. Пещерные медведи обходят их стороной и даже могучие Туру уходят из тех мест где они появляются. Бейхоры могут разгрызать камни и разрывать когтями огромные деревья. Они ничего не бояться и никого не слушают, кроме своего вожака.
Девушка продолжала рассматривать приближающихся к ней зверей. Большие лобастые головы, широкие грудные клетки, могучие лапы, короткие челюсти полные клыков, какого-то грязно серого цвета, буро-зеленая шкура, никакого хвоста, маленькие подвижные уши.
Хишен продолжал свою экспрессивную речь, все более и более входя в раж.
– Вэлуоннские маги, используя свои чары, забирают их к себе щенками и выращивают из них ужасных стражей. Один из этих чернокнижников дал мне щенков и научил, как их приручить к себе. Их надо кормить своей кровью. Да, сука, я резал себе плечи и ноги и смешивал их пищу со своей кровью. Они кусали и грызли меня, но теперь они мои. Всем своим существом. Ибо их ведет голос крови, моей крови, я их вожак. И сейчас, блядь, тебе не помогут никакие твои выкрутасы и изгибы, в каком бы гребанном храме тебя не обучали. Мои бейхоры разорвут тебя на части. Они разломают твои кости, отгрызут тебе руки и ноги. И знаешь что, я может все равно тебя трахну, если от твоей задницы останется что-нибудь.
Звери приближались к девушке, не сводя с нее глаз и не издавая ни звука. Лишь когти по-прежнему клацали по каменному полу Цитадели. Бейхоры действительно были большими. Их круглые головы находились почти на уровне бедер Суоры. Два огромных беспощадных зверя готовились к нападению.
– Они не щадят никого. Они убивают любого в ком течет кровь. Мне даже не нужно им ничего говорить. И их ничто не остановит.
В первую минуту появления животных, Ташунг вообще не мог понять с чего этот лысый самец пришел в такое возбуждение. Его прямо распирало от радостного предвкушения. Но 7024-ре никак не мог уразуметь что такого в этих бейхорах и почему этот убогий разбойник придает им такое решающее значение. И лишь спустя какое-то время Ташунг с досадой на свою несообразительность осознал, вернее вспомнил, что ментальные способности этого вида еще в чрезвычайно зачаточном состоянии. Настолько зачаточном, что они даже не способны подчинить себе волю таких примитивных существ как эти бейхоры. Это конечно было просто смехотворно. Все-таки их мозг обладал таким внушительным потенциалом, но до сих пор был так удручающе не развит. Впрочем, для народа Ташунга это было только на пользу.
Очень легко, без всякого напряжения 7024-ре быстро накрыл ментальной завесой жалкое сознание одного из животных. Убогое примитивнейшее сознание жалобно затрепыхалось и тут же сдалось чужой могучей воле. Ташунг установил себя как главную доминанту для зверя и стал для него верховным существом. Причем эта доминанта была настолько всеобъемлющей и непререкаемой, что стала для слабого разума зверя даже важнее инстинкта самосохранения. Тоже самое 7024-ре проделал и со вторым животным, полностью подчинив его своей воле.
– Они сожрут твои кишки, сучье отродье, – тем временем провозглашал Хишен, яростно сверкая глазами в пламени свечей. – Раскусят твой череп, съедят твой мозг и завтра к утру вся твоя шлюшья надменность и высокомерие станут просто бейхорским дерьмом. Это все чего ты заслуживаешь.
Огромные ужасные звери подошли к девушке и преданно уселись возле ее ног. Суора положила ладони на их лобастые головы и бейхоры радостно высунули раздвоенные языки и даже слегка зажмурились от удовольствия.
Экспрессия, наполнявшая буйную речь Хишена, тут же пошла на спад. Он просто не верил своим глазам. Настолько не верил, что все еще по инерции продолжал произносить свои мерзкие угрозы. Наконец невообразимость происходящего достучалась до его разума и просто повергла его в немой шок. Он смолк.
В зале повисла тишина. Девушка слегка почесывала затылки жутких бейхоров и молча смотрела на мивара. Затем она медленно пошла вперед. Теперь могучий лысый разбойник и странная белокурая женщина неотрывно глядели в глаза друг друга.