Девочка и Звезды

Лоуренс Марк

В следующее мгновение руки Яз уперлись в пыльный камень, тот же самый, что давил ей на колени. Ее пальцы помнили траву. Зеленый мир все еще занимал ее мысли. Она подняла голову и встала. Комната Пропавших, освещенная светом, не отбрасывающим теней. В отличие от комнат, через которые ее провела Арка, эта была заполнена незнакомыми предметами, все они были серыми от пыли. Десятки… вещей… некоторые больше, чем самый большой человек, некоторые меньше, чем ребенок, многие из них сложные, с дюжинами деталей, колес, веревочных креплений, стеклянных панелей… многие из них выглядели сломанными, хотя что именно заставило ее так думать,

Яз не могла сказать. Она обнаружила, что стоит на свободном месте в центре комнаты, а хаос сгрудился в четырех углах. В одной стене было три прямоугольных окна, равномерно расположенных в ряд между полом и потолком, каждое из которых открывало вид в темноту, настолько полную, что, казалось, она поглощает свет.

— Эррис?

Яз. Слово пронеслось по комнате.

— Эррис? — Она повернулась, пытаясь определить источник голоса.

Я здесь. В пустоте.

Ответ донесся со всех сторон, но что-то повернуло ее лицом к трем темным окнам.

— Я никогда не называла тебе своего имени.

Я наблюдал за тобой и твоими друзьями.

— Где ты?

В пустоте. Это еще один способ сказать, что я не знаю. Вздох. Вот почему я хотел поговорить с тобой там, где мы были.

— Я не понимаю. Почему бы тебе просто не выйти? — Темнота пугала Яз. То, как та притягивала ее взгляд и заставляла забыть о времени. Темнота имела много общего со звездами, которые часто казались дырами в мире света. Окна казались дырами в темноту, которая существовала за пределами мира. — Ты в ловушке?

Снова раздался вздох, и Яз представила себе смуглого юношу, стоящего в траве, купающегося в солнечном свете, с кривой улыбкой на губах.

Я тоже упал, Яз. Давным-давно. Я заблудился под городом, который едва ли знал, что я здесь. Я провалился в пустоту. Я думаю, это было сердце города, когда в нем жили Пропавшие. Теперь… это что-то другое. Я могу создавать целые миры. Но я не могу уйти. Иногда… иногда мне кажется, что я больше не живу, что я не был жив с тех пор, как упал, что я просто воспоминание о себе. Память, которую хранит город.

Яз медленно подошла к самому низкому окну и присела перед ним на корточки. Темнота казалась поверхностью пруда. Яз не могла сказать, насколько глубокой она может быть и что может выйти из окна, чтобы схватить ее. Собравшись с духом, она положила руки на подоконник и наклонилась к темноте. В ней была песня, как в звездах на льду и в письменах на стенах. Медленная песня, бессловесная и нестройная. Песня, полная печали и утраты:

— Что ты там делаешь, Эррис?

Сначала я делал все. Я смотрел, как рождаются звезды. Я смотрел, как они умирают. Я ходил по миру, но он всегда был пуст. Я видел, как пришел лед… В эти дни я в основном сплю. Так же, как и город. Я сплю и жду, когда что-нибудь случится. Чтобы наступил конец.

— А потом пришла я, — прошептала Яз.

А потом пришла ты. И город разбудил меня. Думаю, город хочет, чтобы я поговорил с тобой. Мне кажется, город не знает, как это делать. Может быть, никогда не знал. Может быть, именно поэтому город сохранил меня… или запомнил. Чтобы поговорить с тобой.

— Что он хочет, чтобы ты сказал?

Ну, тут моя теория не работает. Город не разговаривает со мной, поэтому я не знаю наверняка. Хотя я чувствую настроение, и город все еще злится из-за последнего раза.

— Последнего раза? — Яз отвернулась от пугающей темноты.

Другой, такой же, как ты. Пришел еще один квантал и бросил вызов охранным письменам. Он не успел зайти далеко, его прогнали, сожгли письменами. Но все же он был внутри, хотя и не так далеко, как ты, и нашел сердце-камни, которые пропустили мусорщики. Целые, а не осколки. И он использовал камни для создания существ, подчиненных ему, а не городу.

— Существ?

Конструктов. Тех, которые преследует и заманивают в ловушку ваших людей.

— Охотников? — Яз огляделась, как будто одно из чудовищ могло скрываться среди всех сломанных частей, заполнявших комнату. Мысль о том, что они были построены человеком, а не Пропавшими, поразила и ужаснула ее. Кто мог это сделать и почему? И что значит «обожженный письменами»? Единственным человеком, которого она видела с ожогами, был сам регулятор. — Когда это случилось?

Недавно. Совсем недавно. Дай-ка я проверю… Ох.

— Что?

Двести семь лет назад. Я не собирался спать так долго.

— Двести лет назад? И город все еще злится?

Да. И на тебя.

— На меня? Но это было еще до моего рождения! Много лет назад.

Мне очень жаль. В голосе Эрриса действительно прозвучало сожаление. Но город… Ну, город не разумен. Во всяком случае, не так, как мы. Город поврежден, растерян, зол.

— Ты говоришь так, словно город — это человек. — Он говорил так, как будто ему это тоже было небезразлично.

Словно женщина. Сломленная женщина. Старше, чем она когда-либо должна была быть. Он помолчал. Мне кажется, она любит меня, по-своему. Мы уже давно вместе. Так много других городов погрузилось во тьму, и они больше не могут разговаривать друг с другом.

— Города разговаривали друг с другом? — Яз сжала челюсти, понимая, что она просто повторяет его слова, только в виде вопроса.

Когда-то они это делали. Теперь по дорогам что-то бродит. Что-то очень плохое. Еще одно молчание. Во всяком случае, она не смогла помешать тебе войти, так что вместо этого…

— Вместо этого что?

Она не собирается тебя отпускать.

15

— МНЕ НУЖНО ВЫБРАТЬСЯ отсюда! — Яз повернулась, сделав полный круг, слишком быстро, чтобы увидеть, есть ли выходы, затем снова повернулась, на этот раз достаточно медленно, чтобы убедиться, что их нет. Или, если и есть, они были спрятаны за всеми артефактами. Вспомнив о своем падении, она посмотрела вверх, ожидая увидеть наверху какую-нибудь шахту, но увидела только потолок из простого камня. — А где дверь?