Девочка из детства. Хао Мэй-Мэй
Шрифт:
Но таких знаний явно не хватало для управления сложным аэродромным хозяйством. На аэродром прибывало новейшее оборудование — локаторы, приводные станции, автоматы, приборы…
Хорошо, что Ян Хань научился читать и писать. Он окончил три года назад курсы по ликвидации неграмотности ускоренным методом. Правда, читать такие газеты, как «Жень-минь жибао», ему было трудновато: эта газета рассчитана на более подготовленного читателя.
Но за событиями Ян следил. Он был любознательным.
Последние новости писались на хэйбань (черной доске). На ней мелом писались
Например, американцы испытали новую атомную бомбу. Это сразу же отражается на хэйбань: «Американские капиталисты построили новую бомбу. Заморские варвары не запугают китайский народ! Мы не боимся подлых происков „бумажных тигров“!»
И внизу рисовался цветным мелом американский агрессор с большим носом. Большой нос в Китае издавна считался позорным в отличие от больших ушей — признака уравновешенности и мудрости. «Большеносыми» в Китае вообще называют всех, у кого белая кожа.
Вначале Ян Хань регулярно посещал занятия, которые я проводил с техниками, слушал, записывал что-то в блокнот. Но со временем стал пропускать занятия. Наверное, Ян считал, что ему не стоит тратить время на то, что он уже знает.
Замечу, что рядовые техники учились с невероятным упорством. Они даже перестали играть в баскетбол, а это для китайца равносильно тому, как если бы он, рядовой московский болельщик, не пошел на стадион, когда разыгрывается кубок по хоккею между ЦСКА и «Спартаком». Невероятная вещь!
Взять хотя бы Сюй Бо — Борю. По моим подсчетам, он спал в сутки не больше четырех часов. Все что-то читал, писал, чертил.
И как-то я сказал руководящему товарищу Ян Ханю, что ему неплохо бы взять пример с простого техника Сюй Бо — Бори.
Ян Хань обиделся смертельно:
— Разве можно сравнить какого-то там Сюя со мной? У него есть только малые заслуги в лигуне (соревновании), а у меня огромные заслуги в военных действиях!
— У меня был дядя, — решил я привести убедительный пример. — Фамилия его была Конь. Он был лихим рубакой. Он принимал активное участие в нашей Октябрьской революции. Начал революцию безграмотным солдатом, потом стал командиром артдивизиона, потом артполка. Все свободное время он посвящал книгам. Он мне Чехова читал, «Каштанку». Есть такой русский писатель. Я впервые слушал этот рассказ, и Конь впервые его читал. И другие книги мы читали вместе, вместе смеялись и плакали. Закалка — это хорошо. Но помимо закалки требуется знание революционной теории, культуры, кругозор.
— А ты мог бы в бою закрыть грудью амбразуру? — деловито осведомился Ян Хань. Он петушился, и, видно, ему очень нравился собственный воинственный тон.
— Как Александр Матросов? — спросил я.
— Да.
— К чему ты это спросил?
— Ты знаешь, почему он закрыл собой пулемет? Ты раздумывал над этим? — спросил Ян Хань.
Кажется, мы опять далеко отклонились от темы занятий (их я теперь проводил персонально с Ян Ханем). Ну, что ж…
— Думал много раз, — сказал я. — По-моему, Матросов спасал товарищей. Ему хотелось сохранить человеческие жизни. И когда у него все возможности заставить замолчать фашистский пулемет были исчерпаны, единственным оружием осталась его собственная жизнь. И он выстрелил из этого оружия.
— Нет, — сказал Ян. — Ты не разбираешься в революционной теории.
— Как не разбираюсь?
Ян задумался, положил ногу на ногу, засучил брючину и стал почесывать ногу. У него была такая привычка — во время серьезного разговора чесать ногу.
— Сколько требуется снарядов, чтоб уничтожить дот? — спросил он деловито.
— Снарядов?.. Не знаю.
— Сто штук. А если в обороне «бумажных тигров» будет пять дотов? — вслух подсчитал Ян Хань.
— Пятьсот, по твоим расчетам.
— Одним таким снарядом можно сжечь целый танк заморских чертей. Да?
— Ты видел когда-нибудь танки? — спросил я.
— Видел. Японский. Он на окраине деревни свалился в канаву и не мог выбраться.
— Современные видел?
— Видел на картинках, но это не имеет никакого значения. Наша сила — в храбрости и несгибаемой воле. Так что же выгоднее — пять или пятьсот? Пятьсот танков или пять героев, которые закроют собой доты? И сохранят снаряды для уничтожения вражеских танков? Пять человек или пятьсот снарядов? У империалистов не хватит огня на всех нас, — гордо заявил Ян Хань.
Вообще он последнее время стал говорить со мной свысока, и у меня было такое ощущение, будто Ян Хань убежден в своем превосходстве.
А может быть, он шутит? Хотя… какие могут быть шутки!
В первые годы после провозглашения КНР чанкайшисты беспрепятственно бомбили мирный Шанхай. Гибли дети, женщины, рушились дома. По просьбе правительства народного Китая группа китайских летчиков срочно проходила переподготовку на МИГах, чтобы встать на защиту многомиллионного города Шанхая, отогнать от него американские Б-29.
В самом начале учебы наши ребята заметили, что китайских летчиков кормят очень скудно. К тому же была зима, и по указанию интендантства солдат кормили не три раза, как летом, а два, потому что зимний день короче. Наши инструкторы попросили, чтобы летчикам выдавали иную норму питания. Пекин ответил, что китайские товарищи выносливее советских, что они не любят есть помногу, ибо обжорство расслабляет волю…
А вскоре стали разбиваться машины. Как врежется МИГ в землю с высоты — так воронка, словно от 500-килограммовой бомбы, потому что у современных самолетов и скорость современная, осколков от машины не остается…
Погробили много машин. Без единого выстрела со стороны чанкайшистов. А причина — голодное головокружение китайских летчиков.
13
Мы сыграли в бильярд, потом переглянулись. И по одному двинулись в комнату экипажа. Жоре Карапетяну стукнуло двадцать пять. Еще позвали нашу Машу. Правда, предупредили, что если она будет басить и гоготать, мы ее прогоним, хотя она и единственная представительница прекрасного пола на тысячу квадратных километров.