Девочка из Пентагона

Стилягам, битникам, панкам, рокерам, металлистам, готам, байкерам…

Всем тем, кто не боится быть другим.

Я родилась и выросла в Пентагоне.

Я – девочка из Пентагона.

Мое детство прошло в старом сталинском доме, расположенном в самом центре Новосибирска. Шесть подъездов, семь этажей, высоченные потолки, огромные окна. Большой, просторный. Рядышком три четырехэтажки. Всё вместе –

Тогда считалось хорошим тоном знать не только своих соседей по площадке, но и вообще всех в округе, как в деревне. Имя, род деятельности, семейное положение, хобби. Особенно хорошо были знакомы друг с другом мы – дети.

Нас, детей, в те времена вообще было много, самых разных возрастов! И все мы учились либо в 99 школе, либо в 421. Совсем мелкие, вроде тогдашней меня, ходили в один садик, расположенный неподалеку.

А ещё в те годы не так далеко была собачья площадка, где выгуливались все окрестные псы больших и малых пород.

В общем, и взрослые, и дети, действительно, неплохо знали друг друга.

… Они появились где-то в 1984 году, может чуть раньше. Почему-то выбрали наш дом. А мы почему-то их не прогнали.

И взрослые, и дети отнеслись к ним, таинственным пришельцам, настороженно, с опаской, но при этом с любопытством.

Выглядели неформалы тех лет совсем не так броско, как например, современные, но на общем фоне всё-таки сильно выделялись. Никаких идейно выдержанных полубоксов, нарочитая небрежность в одежде. Цвета в основном темные – синий, черный. У парней длинные челки, у девчонок – лак на ногтях.

Фенечки, банданы, многочисленные заклепки, пирсинг и замысловатые разноцветные прически появятся позже. Все-таки на дворе 84 год, и чтобы выйти на улицу с ирокезом, нужно быть по-настоящему сумасшедшим.

Вели они себя тихо. Никаких драк, никакого мусора. Крепко держались друг друга. Но, не смотря на внешнюю общность, их внутренние коалиции были заметны, хотя и не понятны наблюдателям со стороны. Они строго поделили между собой подъезды: панки обитали в третьем, металлисты – в четвертом, в моем, пятом, – рокеры.

В тёплое время года ровно в восемь вечера они дружной толпой выходили на улицу и терпеливо ждали, когда родители уведут нас, малышей, с площадки. Стояли спокойно, тесными группками, издалека похожие на большие чёрные тучи. У многих – гитары, у некоторых – приёмники. Переговаривались.

Тогда казалось, что неформалов ужасно много! На самом деле – не так уж, раз их всех сумел вместить всего лишь один дом, который они метко прозвали Пентагоном.

Кто они? Откуда? Зачем они? Никто не знал. В диалог с местными они вступали осторожно, в основном с ребятами их возраста – школьники старших классов, студенты. Для взрослых – лишь вежливая улыбка, как будто говорящая: – «Ты не знаешь, кто я. Не понимаешь. А разве ты хочешь понять?» Может и не так. Но что-то горькое было в той вежливой улыбке.

* * *

В школу я пошла в 1986 году. В ту, что поближе, то есть в 99-ую. Вместе со мной в первом классе «Б» оказались мои дворовые приятели – Машка, Вовка, Толик, Сашка и ещё один Сашка. Согласно молчаливой политике тогдашней директрисы – первые классы формировались по географическому принципу. С чем соглашались и педагоги, и родители. Во-первых, так проще организовать доставку детей из школы: кто-то один из взрослых доводил стайку ребятишек до дома, и там уже они разбегались по подъездам. Во-вторых, не нужно искусственно налаживать отношения в классах, укреплять, стимулировать – какие-то отношения уже есть. Если дружеские, то просто отлично! Нет – так нет. Впрочем, школы это уже не касается – ребята как-нибудь разберутся сами.

Новая жизнь несколько отвлекла моё внимание от таинственных пришельцев.

Первоклассница! Как это гордо звучало!

Новое платье, два фартука – чёрный и белый, ленты, портфель, азбука, прописи, счётные палочки. Всё свеженькое, хрустящее.

Я казалось себе ужасно взрослой.

Весь август во дворе мы хвастались друг перед другом обновками, портфелями, лентами. Обсуждали наши будущие школы, строили планы. Каждый уже мысленно приволок домой целый ворох «пятерок». В общем, прощай, детство! Здравствуй, новая взрослая жизнь!

Первого сентября мы – первоклассники Пентагона – пришли в школу тесной кучкой, слипшись друг с другом. По пути успели обменяться цветами, обсудить, кто с кем будет сидеть, вновь помечтать о новой, пока ещё неведомой, но, конечно же, совершенно взрослой жизни! В общем, над головой сияло солнышко, солнышко сияло внутри нас.

В тот столь возвышенный для нас шестерых день, родители обсуждали не менее важный вопрос – кто будет забирать нас всех из школы? Добровольцем вызвалась Машкина мама, тётя Зина. На том и порешили.

Школа, в которой нам предстояло учиться, – стандартное четырехэтажное здание с небольшим садом и спортивной коробкой. Во дворе хаотично столпились ученики, родители, учителя, отдельной стайкой – первоклассники вперемежку с цветами.

Наконец, на крыльцо вышла директриса и начала говорить речь, пафосную и непонятную, щедро сдобренную фразами в духе «светлое будущее», «победа коммунизма» и прочее. В общем, я быстро заскучала и начала оглядываться.

Конечно же, в толпе моих «товарищей по учёбе», увидела множество знакомых лиц, например: соседку по площадке Иринку, Кеху с пятого этажа, Лёньку из второго подъезда. Все откровенно скучали, переговаривались. Наконец, директриса умолкла, и нас, первоклашек, согласно древней традиции пионеры повели в класс.

Кабинет моего первого «Б» находился на втором этаже, в самом углу. В дверях стояла пожилая женщина с умным, морщинистым лицом, как у черепахи.

– Заходите и садитесь, где нравится, – сказала она. – Цветы кладите на стол.

Мы зашли, дружно положили букеты на стол, и небольшая стайка детей Пентагона устремилась в угол кабинета, поскорее занять свободные места. Тут же на всякий случай достали из портфелей все имеющиеся в наличии тетрадки, книжки, ручки. Что делать дальше, мы не знали.