Девочка из стаи
Шрифт:
Только в тот вечер, когда поймали, стало ясно, что за зверь путал пастухов и любителей выдумок. Охотники, недавно ходившие в лес, крестились и уезжали, боясь, нет ли в лесах еще таких же разорителей стад, которых могли подстрелить случайно, чего и боялись. Ведь в собачьей стае, как оказалось, был человек… Стаю заметили в лесу, проходившей между поселками в сторону железной дороги. К облаве на них уже начинали готовиться, приехали из соседних деревень, и люди вышли наперерез, подкараулив стаю у выхода из леса. Каким-то чудом получилось так, что девочка шла последней. На нее удалось накинуть сеть, и люди еще долго отбивались от стаи, преследовавшей их, пока не начали стрелять. Попали или нет — никто не понял, главное теперь было удержать
Девочка, как рассказывали поймавшие ее охотники, всегда показывалась людям голышом, бегающей на четвереньках и по повадкам неотличимая от собак. Как говорили — так и было. Узнать в голом существе, с волосами по пояс, спутанными и настолько грязными, что не определялся цвет, почерневшими от контакта с землей ногами и руками и совершенно звериным голосом и инстинктами, человека можно было, лишь присмотревшись. Неудивительно, что издалека ее принимали за обезьяну или собаку. Девочка, стоило посадить ее в машину, начала лаять и кидаться на окна, пытаясь руками разодрать двери, зубами разгрызть ручки. Поначалу боялись, что поранит себя, но вскоре она успокоилась. Только когда кто-то подходил, начинала рычать, так, что не отличишь от собаки, а просунутую в машину тарелку с нарезанной колбасой перевернула, заметавшись, и так и не притронулась к еде.
Везли тихо. Девочка сидела, зло и затравленно глядя по сторонам и рыча, когда на железнодорожном переезде и возле населенных пунктов машина притормаживала и водитель с сопровождающим оглядывались посмотреть, как она. Возле больницы ни один из них не горел желанием открывать клетку — водитель еще помнил, как девочка-собака чуть не прокусила ему сапог.
— Сергей Ильич, не знаю прямо, что и делать. — В кабинет главврача зашла расстроенная медсестра Лена, держа в руках больничное одеяло, и доктор сразу понял, о чем речь. — Ну привезли ее, конечно, но… Сами посмотрите, там же не подойти, хоть усыпляй.
— Усыплять пока не будем. — Сергей Ильич, невысокий, интеллигентного вида мужчина в очках-половинках, встал из-за стола, уложив больничную карту на край, где в аккуратном ровном порядке лежали все за этот день, и вздохнул: — Пойдемте посмотрим, что там за горе горькое.
Уже внизу он понял, что, возможно, без усыпления и не обойтись. Девочка, стоило остановить машину, поняла, что сейчас попытаются ее высадить, и снова металась как обезумевшая. Сил ее хватило бы еще надолго, и люди возле машины только раздражали и так мнительную пациентку. Во внутреннем дворе трехэтажного кирпичного здания больницы начинала собираться небольшая толпа. Пациенты, что могли ходить, высыпали на порог, кто-то выглядывал из окон. Весь персонал встал наизготовку, как по команде, с одеялами в руках.
— Не поможет, — горько усмехнулся водитель, посматривая на свой сапог. — Она увернется и тяпнет. Сильная, не представляете, человек пять не могли удержать, вертелась юлой.
— Потому и не могли удержать, что вертелась. — Голос Сергея Ильича чуть приглушил испуганный говор толпы. — Пятерых такая не повалит. Давайте-ка отойдем, мы ее пугаем.
Все разом расступились, и перед машиной, занимавшей полдвора, образовалось пустое пространство. Девочка, некоторое время побегав, опустилась в углу и оттуда теперь с опаской наблюдала за людьми.
— Оставим, пусть успокоится. — Сергей Ильич присел на скамейку. — Расскажите, где ее нашли.
— Скот воровала, с собачьей стаей.
— Это я знаю, я местность имею в виду. Конечно, судя по всему, долго она в лесу жила, но все же надо проверить, кто пропадал. Лет пять-шесть назад. Участковому сообщили?
— Звонили уже…
Девочка устроилась, обняв колени, и положила на них подбородок.
— Людей боится, может, издевались над ней? — предположила медсестра.
— Или просто не видела их давно, — кивнул доктор. — Травм не заметили внешне?
— Нет, травмы только у нас остались, — крякнул водитель. — Ну что… как говорится, была докторская — стала любительская?
Кто-то засмеялся.
— Нет, давайте подождем. — Сергей Ильич забрал у Лены одеяло. — Пока без меня с перевязкой в третьей закончите. И давайте толпиться не будем, зайдите, пожалуйста, а то она так никогда не привыкнет.
Медленно толпа начинала расходиться. Паци енты, поняв, что сейчас зрелища не будет, возвращались в палаты, персонал выдохнул — есть время подумать, как не быть укушенным.
Сергей Ильич подошел к водителю:
— Машина ваша, как я понимаю? Давайте вы ее нам на ночь оставите, а мы вас на нашей довезем.
— Да ладно, автобусы ходят, что «скорую-то» занимать, — смутился тот. — А как доставать-то ее будете?
— Она сама выйдет.
На практике Сергея Ильича это был первый и единственный случай, когда человека привозили в таком состоянии. Несколько лет назад ребенок, проживший год, пока длился суд по лишению родительских прав, практически взаперти с матерью-алкоголичкой, перестал говорить и кидался на всех драться, потому что мать лупила его все это время. Бывали случаи насилия, когда детей привозили с синяками, и потом долго шла реабилитация. Находили брошенных, на вокзалах, полуживых, бездомных. Младенец в мусорном баке — до сих пор неизвестно, чей, но мальчик теперь в местном детдоме рос смышленый, добрый. Хотя каждый раз, когда вспоминал, дрожью пробирало до костей. Ну не был он циником, не мог смотреть на это философски, как друг по институту, работавший здесь же, заметивший недавно — вот потеряла мать выгоду, выбросила такое чудо. Ребенка нельзя было выбросить. А именно на детей «везло» Сергею Ильичу. Своих у него не было, а опыт общения был большой, к сожалению — больше с травмированными, замкнутыми, злыми. Но такое доктор видел впервые.
Сложно было с первого взгляда понять, не ранена ли девочка, но все говорили, что из сети ее доставали со всей возможной аккуратностью, с какой можно было достать какое угодно кусающееся, вертящееся живое существо, орущее и рычащее. Когда все разошлись и водитель оставил машину и уехал домой, начинало уже темнеть. Снова вышла Лена.
— В третьей закончили, — доложила она, присаживаясь рядом с доктором. — Ну как она, подойти не пробовали?
— Мечется. Дать бы ей одеяло, вон свои все по углам загнала, но вроде не мерзнет. Только понаслышке о таких случаях знаю, дети и зимой голыми с животными бегали, и ничего. Наверное, давно пропала.
— Ужас какой, — вздохнула девушка.
— Давай-ка так сделаем. — Доктор встал. — Верни-ка мне одеяло, и… У нас сегодня кто дежурит, Костя? Пускай пока ворота запрет. А ты домой собирайся.
— Вы ее выпустить хотите? — не поняла медсестра.
— Поговорить с ней хочу.
— Думаете, поймет?
— Интонацию. Слова потом понимать начнет.
Девочка и правда, казалось, совсем не мерзла. Она сидела и наблюдала, пока закрывали ворота, пока Сергей Ильич что-то говорил матери привезенного во вторник паренька с аппендицитом, пока медсестры втроем, с опаской глядя на машину, выходили через задний двор. Благо главный вход был не здесь и не набралось снова толпы. Уже почти стемнело, когда Сергей Ильич приблизился к ней, в его руках звякнули ключи. Девочка чуть отодвинулась, но она и прежде уже клевала носом и теперь была вялой. День борьбы вымотал ее, и она сидела смирно, недоверчиво наблюдая за человеком в белом халате. Мужчина, приоткрыв дверцу, остановился напротив, зябко пожал плечами и накинул на них одеяло, укутавшись в него. Может, она забыла, как одеваются?..