Шрифт:
Глава 1
Когда Костя вышел от коменданта части со всеми своими проштампованными документами, то в приемной увидел фельдшера Свету, как всегда накудрявленную и разрисованную по-боевому. Она болтала с бухгалтершей Катей, но как только сержант прошел мимо, помчалась вслед, громко цокая каблучками.
— Кость! — окрикнула она его, когда он ускорил шаг, чтобы оторваться от преследования.
— М? — пришлось притормозить.
— Ну что, отпустили тебя?
— Угу.
— И когда уезжаешь?
— Завтра.
— А на сколько?
— На месяц.
— Ох, счастливый ты, Костик, а я уже одурела
А ты на что рассчитывала, когда за военного замуж выходила? — подумал Костя, а вслух сказал:
— Ничего, будет и у вас с Комаровым отпуск.
— Да уж тыщу раз переносили! То тревога, то командировка… Ой, Кость, я так измаялась, — она попыталась изобразить томность прямо на ходу, на своих полусогнутых — выглядело это смешно.
Зачем надевать каблуки, если носить не умеешь?
— Кость…
— М?
— Зайди ко мне в кабинет, я тебе записочку дам, купишь мне одну вещь?
— Свет, я не по магазинам, а на сессию еду. И заходить времени нет — собираться надо.
— Да ладно, ты че такой-то? — противным капризным тоном запричитала Света. — Тебе трудно, что ли? Вот я бы никогда тебе не отказала, мы ж друзья..!
Видал он таких друзей в телевизоре! Тетке под 40, замужем, ребенок есть, а сама… тьфу, противно! А отказать нельзя. Фельдшер ведь. Может уколоть чем-нибудь невзначай или, не дай бог, клизму назначить… Костя вздохнул и кивнул ей нехотя. А потом сбежал. Собираться.
Было ему хорошо, радостно. Не то чтоб он службой тяготился, а всё-таки приятно куда-то выбраться, обстановку сменить — почитай, почти два года тут сидит, если не считать прошлые разы, когда поступать и на первую сессию ездил. Света эта… достала. Ну что за бабы бывают приставучие? Ну разве не ясно, что не будет у них ничего? Если б могло, уже бы было. А ему тошно даже смотреть на нее. Никогда он с замужней женщиной шашни крутить не станет, да еще с такой — лучше уж всю жизнь в одиночестве провести.
В звании Костю восстановили сразу, как он в училище поступил — это грело душу. Конечно, целый год потерял, ну да что теперь об этом? А вот с личной жизнью беда. Сильно его история с Ангелиной подкосила… Первое время даже дышать было больно, как будто что-то стеклянное разбилось в груди, и теперь осколки режут при малейшем движении.
Как отчаянно он был влюблен в нее — невозможно описать словами. Честно сказать, Костя совершенно не ожидал от себя такой безумной страсти и был к ней абсолютно не готов. Он сотни тысяч раз прокручивал потом все это в голове и ясно видел, какие глупые ошибки допустил в своем поведении тогда, в тренировочном лагере. А потом вдруг понимал, что это не важно, потому что Ангелина его не любила. Подставился зря, конечно, но у них все равно ничего бы не вышло, даже если бы он вел себя иначе.
Первое, что было нужно сделать — порвать с семьей полковника Ярцева. Не стал бы старик ему мстить увольнением — это глупо и нелепо. Правда, легко так рассуждать, когда все уже закончилось, а когда ты влюблен, как мальчишка, и вот она, твоя любимая, в руках. Прекрасная, как утренняя заря, тонкая, нежная и смотрит так доверчиво. И это как будто держать в руках целый мир, всю свою жизнь, все свое счастье — ну как тут рискнешь? Костя думал, что он уладит все потом, когда она уедет. Все равно она уедет, а он… он поедет за ней, пусть хоть как рядовой, хоть как гражданский. Лина ведь с ним — может, и не любит пока, но он готов был в лепешку расшибиться, чтобы она его полюбила,
И вот тут мы подходим ко второму пункту: не нужно было на нее давить. Он сам, почти силой, добился от нее нежности. А надо было просто отступить. Позволить ей разобраться в своих чувствах. И не подставлять их обоих под трибунал. Но разве это наш метод? Неет. Наш метод: вижу цель — верю в себя — не замечаю препятствий. Ну вот ты их и получил: почти в 29 начинать все с начала, в таких местах, где не то что с девушками, а даже с бабушками напряженка.
А с женщинами тут напряженка серьезная. Лейтенант Кормилов, который в друзья Косте набивался, все твердил, что надо с сессии себе невесту привезти. Можно подумать, их на "большой земле" в магазинах продают! Девушек-то там много, да вот беда: Костя и всегда разборчив был, а после Лины совсем ни на кого смотреть не может. Прибавить к тому полное отсутствие у него навыка ухаживания (всего-то и умеет, что шоколадку подарить и полезть целоваться!) и "чудесную" перспективу для его избранницы — поселиться у черта на рогах. Вдалеке не только от родных и близких, но и от цивилизации как таковой. В общем, не жених, а мечта… Правда, немногочисленные и сплошь замужние женщины в части липли к нему, как мухи к меду: строили глазки, ворковали, ухаживали — но Костя, списывал это на замкнутость их мира, свою молодость и свободу.
Так что он ехал на "большую землю" без романтических намерений — просто на сессию. Радовался, что выбрал учебное заведение в той области, где живут родители: теперь сможет их почаще навещать. Матери с отцом нелегко приходится: пьет, зараза, как извозчик. Хорошо, что не буйный, а все ж тяжко: огород ведь, и куры, и коза в придачу…
К Свете пошел, уже когда полностью собрался, за пять минут до конца ее смены — чтоб не задерживаться. Она ждала: надушилась, кофточку какую-то блестящую напялила — ну просто звезда Дальнего Востока. Зачем надевать облегающие вещи, если на животе складки — Костя никогда этого не понимал. Юбка тоже… неподходящая к возрасту и семейному положению.
— Костик! — промурлыкала Света, изображая приятное удивление. — Как хорошо, что ты зашел!
— Я на минуту только. Давай свою бумажку и я пошел…
— Быстрый какой! Ее еще написать надо…
— Так чего не написала-то? Сидишь ведь целый день тут…
— Да я ж работаю, Костя!
Ага, работает она… слоняется по части и сплетничает со всеми, кто не прочь…
Света, сидя за своим письменным столом, положила пышную грудь на одну руку, а другой подперла подбородок.
— Ой, Кость, как бы я хотела с тобой поехать… развеяться там немного… Сходить в какой-нибудь бар…
Тьфу ты!
— Я не собираюсь по барам ходить. Я на учебу еду.
— Да ну! А где ж ты будешь с девушками знакомиться? В училище-то, поди, одни мужики…
— Свет, я тебе в последний раз повторяю: я еду на у-че-бу!
— Да эт понятно, но неужто на дискотеку ни разу не сходишь?
У Кости начало заканчиваться терпение.
— Я даю тебе 2 минуты на написание записки, а потом ухожу.
— Ладно-ладно, — спохватилась Света и стала искать бумажку, а потом корявым докторским почерком нацарапала на ней: "Золотой браслет на руку цепочкой".