Девочка, которая любит
Шрифт:
– Я бы рассказала ему, не будь ты замешан в это дело, – заявила она. – Конечно, он что-то знает и наверняка захочет разобраться с тем поселением, ведь это его народ.
– Так это же хорошо…
– Ага, и станет использовать тебя так же запросто, как использует тело Данко. Захочет воспользоваться по полной тем, что тамошние Древние тебя знают… то есть это они так думают. Нет уж, первым эту историю услышит тот, кому на тебя не наплевать.
– Ладно, пошли в лагерь! – решил я.
Хотя вообще-то планировал провести эту ночь в засаде у родительского дома, постеречь Киру. Но сейчас я больше всего на свете, как простой смертный, мечтал о горячем душе и еще более горячей чашке сладчайшего
– Эй, ты замерзла, что ли?
– Да, есть немножко, – пробормотала девочка, обхватывая себя руками, словно я открыл ей глаза на ее же проблему.
– Иола, вообще-то я пытался пошутить. Ты не можешь замерзнуть!
– Что? А, ну это на нервной почве, наверное. Как вспомню ту малышку…
Больше до самого лагеря она не произнесла ни слова.
В этот поздний час на поляне никого не оказалось, наверняка дневная смена в своих комнатах готовилась ко сну. Первым делом я залез в душевую кабинку и долго стоял, бессильно опираясь плечом о стену, – да, этот поход меня едва не доконал. Потом натянул на себя чистые шмотки и вернулся на поляну, как и было условлено.
Там на столе меня ждала чашка с заваркой, пышущий паром чайник и тарелка обжигающего мясного рагу, разогретого в тлеющей печи. Рагу я заглотил в один присест, с чаем сидел дольше, ожидая, что Иола вот-вот присоединится ко мне. Но она так и не появилась, и я заволновался. Допив чай, подошел к двери ее комнаты, пару раз постучал – никакого ответа. Тогда я рискнул приоткрыть дверь и глянуть в щель.
У кровати горел напольный торшер, а сама Иоланта спала, поджав колени к груди и натянув покрывало до самого носа. Влажные волосы разметались по подушке, на полу грудой лежали сброшенные вещи и поверх них – мокрое полотенце. Все ясно: прилегла буквально на секунду, даже не расстелив постель, и сразу отключилась.
Нужно было уходить, а я все стоял и смотрел на Иолу, ощущая в душе что-то непривычное и оттого очень тревожное. Какую-то… нежность, что ли? И тут же я заставил себя убраться подальше от чужой двери. Отправился к себе и очень скоро провалился в такой же беспробудный сон.
Проснулся, конечно, поздно. Дверь в комнату, которую я по старой привычке плотно закрыл (в детстве мне вечно казалось, что Кира шастает по ночам в мои владения), теперь оказалась приоткрытой: должно быть, хотели разбудить меня к началу уроков, но дело кончилось провалом, само собой. Вставать не хотелось, и для очистки совести я еще в постели провел сеанс самовнушения, то есть строго-настрого сказал себе, что с этого дня все мои усилия должны быть посвящены поискам сестры, Таси и Ивана, Димки. На школу пока придется забить, хотя в кои-то веки там стало интересно. И уж точно перестать думать о Зиночке, искать ее общества, это просто мерзко в сложившейся-то ситуации.
После этого я вскочил, в темпе оделся и покинул лагерь без завтрака – и все потому, что именно Зиночку я первым делом увидел у печи. Но не проблема, теперь благодаря Древним перекусить можно на любом углу.
Я помчался в сторону дома: хотелось убедиться, что с родителями все нормально, отец не пробегал снова всю ночь напролет в поисках Киры, проверить, не вернулись ли Тася с Ваней. И затормозил с интенсивностью внедорожника, заметив очередное новшество.
Улица, которую я обычно перебегал по пути от дома в школу и обратно, словно по волшебству превратилась в канал с прозрачной водой и переброшенными через каждые двадцать метров деревянными мостиками. Вдоль канала тянулись замысловатые цветочные клумбы со всякими там горками, фонтанчиками и каменными фигурками. Это было красиво, я даже постоял немного на одном таком мосту, свесившись через перила и разглядывая играющих в воде разноцветных рыбок.
А потом внизу неспешно проплыл моргол с целым букетом буро-изумрудных водорослей под мышкой, которые он аккуратными рядами рассаживал на дне. Заметив мою тень, вскинул голову, кувыркнулся в воде – не иначе как моргольское приветствие. Разомкнул жутковатые черные губы, и вверх резво устремилась цепочка пузырьков. Я припомнил, что так они общаются, но лишь виновато развел руками – мол, не понимаю, простите – и продолжил путь.
Народу на улице было еще совсем мало, только навстречу мне двигалась женщина-лотка с целой толпой разнорасовых детишек, в изумлении вертящих головами, таращивших глазенки – похоже, малышей вели на первую в их жизни экскурсию по поверхности земли.
Один так загляделся на встающий из-за леса солнечный диск, что споткнулся и упал, а какая-то девушка в летнем платье без рукавов, вынырнув из-за угла детского сада, едва об него не споткнулась. Она в одно движение поставила мальчишку на ноги и зашагала дальше, не слушая благодарностей воспитательницы. Скорее всего, просто их не понимала. Толпа детишек схлынула, мы с девушкой двигались в одном направлении. Когда же она свернула в наш двор, я догадался присмотреться внимательней. И у меня чуть не выскочило сердце: это была Кира!
Несколько мгновений я еще сомневался: походка сестры как-то изменилась, и голову она теперь держала непривычно высоко поднятой, шла словно по подиуму. Встречаются же люди невероятно похожие! Но когда она огибала детскую площадку, увидел лицо – сомнений не осталось. Выглядела Кирка какой-то нарочито спокойной, губы, как прежде, не грызла – и все-таки это была она!
Я резко попятился, нырнул за угол соседнего дома, сердце сквозь пятки едва не до асфальта провалилось. Если Кира меня увидит… даже невозможно вообразить, что тогда произойдет, но точно что-то ужасное. Досчитал до десяти и снова выглянул на долю секунды. Сестра в этот миг легко взбегала по ступенькам небольшого магазинчика на углу нашего дома, где от хлебозавода торговали свежей выпечкой и сладостями.
Я постарался собраться с мыслями. Совершенно ясно, что Кира не была Расколотой: такие на ногах едва стоят, а не носятся по подземельям и по улицам. К тому же на Кире слишком легкое платье, а ведь погода все еще ранневесенняя. Значит, атлантка. Вот Соединившаяся ли – тут гадать бесполезно, пока не увидишь в деле – не поймешь.
Пока я размышлял, сестра выпорхнула из магазина, неся коробочку с белоснежно-кремовым тортом, который так любит наша мама. И тут только до меня дошло: да ведь она собирается домой! Ну точно, вот повернула от магазина к нашему подъезду, у дорожки между палисадниками остановилась, закинула голову, посмотрела на окна. И без колебаний скрылась за дверью парадного.
Сердце мое глухо и часто колотилось о ребра. Как же хотелось побежать следом, присоединиться к сестре! Но это было невозможно. И как повезло, что я не отправился к родителям чуточку раньше, вот это была бы встреча! Кроме того, я испытывал какую-то глухую тревогу – после нашего подземного путешествия в то странное место я не понимал, что происходит с Кирой, в какие игры она играет. Конечно, родителям зла не причинит, но все же…
Мелькнула мысль немедленно отыскать Иолу (она наверняка в школе) и попросить зайти к нам на разведку под видом еще одного «друга Алеши». Хотя нет, Иола слишком прямолинейна, может спросить что-нибудь такое, что насторожит Киру.