Девочка, которая любит
Шрифт:
– Вы идите, а я так… пройдусь немного, – сказал я. Конечно, тут же шесть пар встревоженных глаз начали исследовать меня с головы до ног.
– Голова разболелась? – округлила глаза Галя.
Иола, судя по ее печальному взгляду, куда лучше просекала ситуацию.
– Нет, просто есть неотложные дела, – отрезал я уже на ходу.
К счастью, скорость атланта дала мне возможность очень быстро оставить сочувствующие взгляды далеко позади.
Смывшись от ребят, я предсказуемо зашагал в сторону нашего дома и скоро уже стоял под
А вот двор наш круто преобразился. Для начала – исчезла помойка в самом центре, и теперь там три циклопа высаживали фруктовые деревья, уже взрослые, наверное, перенесли их из Нижнего мира. Рядом с детской площадкой выросло нечто вроде столовки под открытым небом: длинный стол со скамьями, каменная печка наподобие той, что у нас в лагере – нашу ведь тоже Древние презентовали. А теперь такие стояли едва ли не в каждом дворе, я пока не разобрался зачем.
Нужно было уходить, торчать здесь не имело смысла. Я крутанулся на пятках и едва не врезался в собственного отца, медленно бредущего по дорожке к нашему подъезду. От неожиданности у меня вырвалось:
– Папа!
Отец рывком вскинул голову, глянул на меня несколько ошалевшим взглядом смертельно уставшего человека:
– Что вы сказали, молодой человек?
Я находчиво исправился:
– Вы папа Алексея Громова?
Взгляд тут же стал цепким, тревожным:
– С Алешей что-то случилось?
– Нет, что вы! – Я даже руками на него замахал. – Просто мы с ним в одном лагере жили, который в лесу. Сейчас Леша за границей и не всегда может связаться с родными – может, знаете, что некоторые страны глушат любую связь с этим регионом. Но нашему директору он дозвонился, отчитался, что все хорошо, и просил навестить родителей, то есть вас…
У меня кончилось дыхание. Отец разглядывал меня таким странным взглядом, что мурашки побежали по спине. Вот сейчас узнает, догадается… но он только сказал:
– Ладно, раз поручили, то давай-ка поднимемся в квартиру, поговорим.
Я и обрадовался, и испугался, не знаю, что больше. К посещению родного дома пока не был готов, но отец уже распахивал дверь в парадное и призывно оглядывался на меня через плечо. Конечно же я вошел следом.
Поднялись на наш этаж, отец начал отпирать дверь в квартиру, но руки его здорово дрожали, так что он не сразу попал ключом в замок и пробормотал смущенно:
– Некоторые больше не запирают, вот и супруга меня бранит, но пока трудно перестроиться.
В этот момент я почти жалел, что папа не изменился, как другие обитатели города, то есть не стал безмятежным и всем довольным. Наверное, ему нелегко приходилось в этом новом мире. И опять я не успел даже дух перевести, как в прихожую уже вышла мама, в элегантном платье и с прической, благоухающая своими любимыми духами.
– Илюша, ну что же ты убежал посреди ночи и меня не предупредил? – обратилась она к отцу таким спокойным голосом, словно спрашивала, что приготовить на обед.
Раньше такое нарушение семейных правил точно не сошло бы папе с рук, но сейчас мама выглядела совершенно невозмутимой и больше интересовалась своим отражением в зеркале. Меня не замечала, поскольку я застыл в дверном проеме.
– Прости, дорогая, были неотложные дела, – пробормотал отец и за рукав втянул меня в квартиру. – Вот с молодым человеком встретился.
– О! – Мать чуточку растерянно заморгала красиво подкрашенными глазами. – Простите, не заметила! Как вас зовут, юноша?
– Дмитрий, – пробормотал я первое пришедшее в голову имя.
– Проходите и будьте как дома, Димочка! Мойте руки, оба на кухню – и завтракать! А у меня занятия.
Она легко порхнула между нами, чуть коснулась пальцами моего плеча, чмокнула отца в щеку, и каблучки изящных туфель застучали в направлении лифта. А отец уже увлекал меня в комнату: судя по всему, завтрак волновал его в последнюю очередь.
– Ну, теперь рассказывайте, Дмитрий! – приказал он, толкая меня в кресло.
– О ч-чем?
– Выкладывайте все. Что происходит в городе, какой морок нашел на жителей, почему я один, кажется, сохранил способность ясно соображать? Чувствую, вам известно больше моего.
– А куда ма… ваша жена куда ушла? – Я не тянул время, просто пытался собраться с мыслями.
– В школу для взрослых, учить языки захватчиков. Плюс там овладевают новыми профессиями для нового мира. Супруга теперь одержима проблемами озеленения, – криво усмехнулся отец, кивая на густо заставленный цветочными горшками подоконник и целый склад мешков с землей и удобрениями в углу.
За время моего отсутствия наша квартира стала какой-то захламленной, но и более уютной, что ли. Раньше мама цветы в горшках не жаловала, считала, от них много грязи.
Отец молча ждал, и я начал рассказывать, – сначала с трудом подбирая слова, потом все уверенней, ведь на этот раз можно было говорить чистую правду, хоть и звучащую круче любого фантастического романа. Слушать папа всегда умел, ни разу он не перебил меня, и даже его дыхания я не слышал.
Я рассказывал о Древних и об атлантах, о лагере и Нижнем мире, об универсальном оружии, давшем возможность Древним захватить регион бескровно и без всякого ущерба для людей. Пока говорил, решал про себя: рассказать ли еще о Пещере Ложных Воспоминаний? Потом проще будет… но мешал страх, что отец обо всем догадается прямо сейчас, он и так глаз с меня не сводит.
Я закончил. Воцарилась тишина. Отец что-то напряженно обдумывал, а я изнывал от жалости, не в силах долго смотреть в это потерянное осунувшееся лицо.
– А ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… – начал говорить папа и так привычно замолчал. Перед этой его фразой я трепетал с самого детства. Когда он входил в мою комнату, начинал так говорить, а потом замолкал, я тут же припоминал все свои грехи, пока неизвестные (или уже известные?) родителям. Хотя в результате отец мог всего лишь спросить, куда подевался его телефон или какие у меня планы на выходной. Вот и сейчас я тревожно замер, понимая, что вопрос уж точно не будет пустячным.