Девочка, которая проглотила облако размером с Эйфелеву башню
Шрифт:
— Я так не думаю, Заира. У нее наверняка какие-то проблемы. Как она могла о тебе забыть? Знаешь, ведь во Франции часто бывают забастовки пилотов или авиадиспетчеров, когда они думают, что им мало платят или что они работают в плохих условиях. Интересно, что уж тогда нам говорить?!
— Самолеты «Аэробус А-320» компании «Марокканские авиалинии» тоже должны быть телеуправляемыми, как мамы.
— Ну, это давно уже известно: все маленькие девочки мечтают о таком подарке на Рождество — о телеуправляемом «Аэробусе А-320», — с мягкой иронией сказал Рашид.
— Да, с той разницей, что для меня
Она не успела договорить. Все это было непосильно для такой маленькой девочки. Она вложила все свои надежды в этот день. И теперь облако, которое до того медленно душило ее, напитавшись разочарованием, печалью и гневом, неожиданно разбухло в ее груди, как вскипевшее молоко, и обожгло ей легкие. Заиру сотряс жестокий приступ кашля, и простыня тотчас окрасилась багровыми пятнами цвета земляничного варенья.
— Заира! — крикнул Рашид.
Он уложил девочку на бок и начал энергично массировать, помогая извергать эти большие сгустки облака, закупорившие ее дыхательные пути. В потаенной глубине его сердца рождалась бурная ярость, все сметающая на своем пути, наводящая страх на всю палату. Больные, как всегда в таких случаях, смолкли. В черных глазах женщин блестели слезы скорби. Сколько уже раз им казалось, что они ее потеряли, эту малышку. Она была барометром их надежд, их лучиком света во тьме, она несла им тепло и силу, а теперь угасала у них на глазах, точно свечка под злым ветром пустыни. Жизнь ровно ничего не весит. Даже на нашей Земле, где все подчинено гравитации. Мы живем какое-то время, до тех пор, пока не явится за нами болезнь и не вознесет нас к этому звездному потолку. Усеянному фосфоресцирующими пластиковыми звездочками. Made in China.
Сидя в автобусе без кондуктора, подвозившем пассажиров к станции метро, Провиденс постепенно осмысливала все с ней происходящее. Ибо чем энергичнее она действовала, тем ближе сталкивалась с этой сумасшедшей действительностью, уподобляясь мотыльку, который бьется о стекло лампы. Ей чудилось, будто ее забросили в какое-то четвертое измерение, где для нее не будет ничего невозможного. Она стряхнула с себя законы физики и разума, как герои комиксов «Марвел», твердо убежденная, что если человеческое существо в принципе может совершить этот подвиг — самостоятельный полет, — то, уж конечно, этим существом будет она.
В других обстоятельствах она сочла бы свое поведение абсурдным и тотчас развернулась бы, чтобы присоединиться к своим товарищам по несчастью, которые смиренно, как и подобает нормальным, разумным взрослым людям, ждали развязки в нынешнем маразме гигантского муравейника Орли. Однако сегодня утром все стало возможным. И теперь она держала путь в плебейский квартал Парижа, чтобы пройти ультраинтенсивный курс летания под руководством китайского Мэтра. А главное, это казалось ей самым что ни на есть в мире нормальным поступком.
Если бы сейчас в автобус зашел и сел напротив человек с хоботом вместо носа, Провиденс ничуть не удивилась бы. Впрочем, нечто в этом роде произошло три остановки спустя, когда мужчина в тюрбане, высокий, тощий и узловатый, как высохшее дерево, аккуратно положил на соседнее сиденье
«Ну и что тут такого, — я просто сижу рядом с факиром и держу путь в кабинет великого китайского духовного учителя, чтобы научиться летать, как птица, — подумала Провиденс. — Ничего более странного не может со мной случиться».
Но вот тут-то она и ошибалась.
Наконец Провиденс предстала перед самым могущественным человеком в мире. Человеком, который знал тайну птиц. Человеком, который научит ее летать над облаками. Верховный китайский Магистр Юэ, Мэтр-90 — правда, молодая женщина не смогла проверить справедливость этого звания, поскольку он принял ее сидя. Сенегалец, закутанный в зеленую джеллабу. Тиарой ему служила дырявая, грязная шапчонка с названием клуба «ПСЖ», троном — дешевый складной стул с драной джутовой спинкой, а скипетром — шариковая четырехцветная ручка.
— Ну и как? — спросил он, заинтригованный и одновременно шокированный поведением этой женщины, которая молча вошла в его кабинет и уставилась на него, все так же молча.
— Э-э-э… я вас представляла совсем не таким.
Человек ответил взрывом смеха. Смеха, напоминавшего не то скрип диванной пружины, не то визг ржавой пилы.
— Я произвел на вас большее впечатление, чем вы ожидали?
— Д-да… можно сказать и так..
— Держу пари, что вы представляли меня китайцем! — Ну… и это тоже… — признала Провиденс, уже сильно нервничая.
— Я работаю не один.
— Ах, вы работаете не один? — повторила она, неприятно удивленная.
— Да, я прибегаю к помощи наемных работников. Где вы прочли мою листовку?
— В Орли.
— Ага, значит, вы видели Чана! На самом деле он зовется вовсе не так, его собственное имя выговорить невозможно, поэтому я зову его Чан, как в «Тинтине». Приятный парнишка. И работает хорошо. Хотя выражается странновато. Он выучил наш язык по франкоязычной версии «Пиратов Карибского моря». Ничего другого у меня под рукой не нашлось. И это сразу чувствуется. Но не стоит его упрекать, он ведь приехал во Францию всего три недели назад, если не меньше. Вот вы можете себе представить, что вам нужно выучить в три недели китайский?
Нет, Провиденс не представляла себе, как она выучит за три недели язык Конфуция. Особенно по американским блокбастерам. Например, по «Звездным войнам». Ничего себе самоучитель языка мандарин. Хорошо, если она достигнет за три недели уровня Чубакки. Да и то вряд ли. Видимо, этот Чан просто гений. Да, наверное, гений, но с весьма сомнительной манерой одеваться и несомненным талантом к вранью. У Провиденс возникло неприятное подозрение: ей показалось, что ее надули по всем статьям. Чан бесстыдно обманул ее. Да и сам Мэтр Юэ, если только он не вымазал себе лицо и руки черной сапожной ваксой, скорее всего, просто обыкновенный африканский колдун.