Девочка, которая зажгла солнце

Золотова Ольга

– Если я не вернусь, закопай на заднем дворе все мои личные вещи.

Из класса он вышел, чувствуя спиной блеклую улыбку Кэтрин.

Глава 3

Тишину огромной светлой комнаты с расположенным посередине дубовым столом нарушил звук рвущейся бумаги. Лысый мужчина, который, кажется, своими габаритами полностью соответствующий немалому размеру мебели, да и самого кабинета, протяжно вздохнул, склонившись над кипой листов.

– И что же мне с вами делать, молодой человек?

Сидящий напротив парень неопределенно пожал плечами и закинул в рот обрывок мятой бумажки, усердно его жуя. «Чтоб я подавился прямо здесь», – пронеслось в его голове, в

то время как очередной кусочек таял под языком от размочившей его слюны, – «это же будет просто сенсация. Внимание, внимание, ученики худшей в Бостоне (да и в Массачусетсе, и во всей Америке) школы White School! Срочное объявление! Вчера один из учеников старшего класса по имени Джек Дауни подавился бумагой и задохнулся. Да, этот парень совершил СМЕРТЕЛЬНУЮ ошибку! А сейчас давайте взглянем на этого умору!» Картинки с невероятной скоростью сменяли друг друга и проносились в сознании Джека, но суть их он явно уловил: огромные плакаты с его посиневшим лицом на переднем плане, закатившиеся мертвые глаза и несколько ярких надписей под ними.

«Отсутствие средств – не помеха суицыднику!»

«Бумажный скандал, первая смерть в стенах школы!»

«Несчастный случай или осознанное самоубийство?»

– Выдать аттестат и отпустить на свободу, – заключил Джек, бросая на директора короткие испытывающие взгляды.

– Глупая шутка, мистер Дауни. Я подумываю, что недельное отстранение от занятий будет подходящим наказанием.

Стоило этим словам вылететь из-под пухлых губ Лоуренса, и юноша болезненно содрогнулся. Неприятные образы, прятавшиеся долгое время в глубинах его памяти будто почувствовали «то-самое-время» и с новой силой выскочили из своих нор, являя омерзительные отрывки прошлого.

Узкий, ничем не освещенный коридор. Всюду разбросаны банки, бутылки, а в углу, между входом в кухню и ванной, кажется, лежат чьи-то вещи. Невыносимо воняет сигаретным дымом. От него вскоре начинает неприятно першить в горле, будто пропитанный никотином воздух корябает горло и оседает тонким слоем прямо на языке, глаза заволакивает слезная пелена, и дорогу приходится искать почти наощупь.

– Джеки, солнце мое! – грубым голосом зовет кто-то стоящего в проходе мальчика. Тот испуганно отшатывается, до боли щипая себя за кожу (а ведь после останутся некрасивые черточки-рубцы, которые можно будет обвести ручкой в какое-нибудь невиданное никем прежде созвездие), чтобы только не вскрикнуть от страха.

– Что заставило тебя прийти в мой дом, детка? Кончился хлебушек? А может, твоя мамочка привела дядю и велела тебе пойти погулять?

Худощавая женщина с зажатой в правой руке сигаретой отделяется от стены и ласково манит к себе ребенка.

– Не нужно меня бояться, тетя Мэг никогда тебя не обидит…

Откуда-то сзади, быть может, из спрятанной от посторонних глаз спальни, доносится звон бьющегося стекла. Джек пятится к двери, через которую только что вошел, и случайно задевает ладошкой торчащий в стене гвоздь. Из маленькой ранки вытекает пара алых капель, но мальчик не позволяет себе даже всхлипнуть. Прежде, чем он вновь собирался просить денег, мама раз за разом повторяла, что тетя Мэг добрая, и ее нельзя ни в коем случае злить. Хороших людей ведь расстраивать ни к чему, верно? Иначе они уже перестанут быть такими хорошими.

Дверь спальни распахивается, и на пороге вырастает огромная человеческая фигура, чуть покачивающаяся из стороны в сторону. Мужчина смотрит на мальчика сначала с удивлением, потом трясет мощной головой, поворачивается в сторону улыбающейся Мэг и скалится, получив в ответ легкий кивок. Корчит некое подобие улыбки и начинает громко хохотать, указывая на царапину:

– Бедный мальчик! Тебе, наверное, бо-о-ольно… Хочешь, заражу тебя СПИДом?

Он тянет к заплаканному личику волосатые руки, но Джек срывается с места и пулей вылетает из квартиры. Вслед его крикам долго еще летят отзвуки безумного смеха.

Сцена первого визита Дауни к Мэг Стилсон блекнет, пропуская новую, более четкую и светлую картину на воображаемый экран.

– Сдохни, тварь! Вали из моего дома!

Женщина замахивается на несопротивляющегося и застывшего от ужаса подростка туфлей, и острый каблук пролетает в опасной близости от лица, слегка его задев.

А ведь она могла раскроить мне череп.

Или взять нож, чаще всего лежащий где-то у раковины, и вскрыть горло. Без колебаний и страха, с горящими от гнева и решительности глазами занести надо мной оружие и, подобно палачу средневековья, спрятать эмоции под тканевой маской. Ее бы оправдали, как умалишенную, но я бы вряд ли смог отметить это событие праздничным пуншем.

«Перестать так думать», – сморщился Джек, пытаясь вернуться в нынешний разговор.

– … не глуп, ведь понимаешь, что мистер Рокуэй активно участвовал в строительстве школы и регулярно перечисляет средства для ее содержания…

– Пожалуйста, только не отстранение… – прошептал парень, силясь подавить появившийся образ рассвирепевшей Мэг, замахивающейся для удара. – Он виноват так же, как и я, а значит, это несправедливо. Я соглашусь на дополнительные занятия в классе после уроков или даже утром; могу брать листы с тестами и прорешивать их отдельно; принять участие в каком-нибудь очередном благотворительном концерте…Что угодно. Прошу вас.

– Боюсь, твои слова сейчас мало что значат. Учителя будут в курсе, ты свободен.

Джек выскочил из кабинета, на ходу закрывая рюкзак. «А этот чувак знает, как испортить жизнь людям», – подумал он и тут же ощутил сильный толчок в грудь. Инстинктивно отшатнулся, краем уха отмечая стук чего-то о плитку пола, и злобно уставился на врезавшуюся в него девушку.

– Осторожнее! Под ноги смотри!

– Извини, – покраснела она, – я не…

– Засунь свои извинения… – начал было Дауни, но, вспомнив, где находится и чем карается сквернословие, выдохнул и зашагал к гардеробу.

Растерянная и возмущенная, девушка присела на корточки, отводя рукой от лица прядь рыжих волос и поднимая с пола оброненную грубияном мелочь.

В ее ладошку легла маленькая медная подковка.

Глава 4

В небольшом доме на пересечении Бейкон Стрит и Сторроу Драйв все еще горел свет. Одно лишь окно на втором этаже ярко светилось и, по сравнению с мрачной чернотой дома Робертсонов, казалось нелепо нарисованным пятном на фоне затихающего города. На улицах все еще яркими пятнами горели огни шоссе и перекрестков, и фонари мутнели желтым, раскрашивая уходящие вдаль улицы грязными тенями. Казалось бы, разве можно придумать лучше – приглушенный свет за окном, тихий шум проезжающих мимо автомобилей, свежее дыхание осени наполняет легкие через приоткрытую форточку… Лечь бы на холодные простыни и забыться долгим сном, что-то обдумывая и рассчитывая в уме или же просто с головой погрузившись в кавардак мыслей, не пытаясь разобрать их и получая истинное наслаждение от воцарившегося хаоса. И все же кому-то не спалось.