Девочка-лето
Шрифт:
– Не выводи меня из себя! И вообще, если уж на то пошло, этот жемчуг – обычный песок!
– Как это? – не понял Марат.
– Ну, – пустилась я в объяснения, – когда между створками раковины-жемчужницы и тканями моллюска, который в ней живет, попадает песчинка, она начинает раздражать его нежное тело. Чтобы смягчить раздражение, он обволакивает песчинку слоями перламутра. Так получается жемчуг… Видишь, это всего лишь песок и защитный перламутр!
Выслушав меня, Марат снова покачал головой:
– Все равно я не могу ее взять.
– Ты меня обидишь.
– Подожди обижаться. Давай тогда сделаем так:
– Ты так все обставил… – нахмурилась я. – Ну, раз не хочешь брать – не надо. Но ракушку возьми…
– Ракушку возьму, – кивнул Марат и улыбнулся: – Ты прямо как человек-амфибия – даришь мне жемчуг. [1]
1
«Человек-амфибия» – научно-фантастический роман А. Беляева. В нем рассказывается о жизни человека, у которого вместо легких были акульи жабры.
Я улыбнулась в ответ. И вспомнила:
– О каком сюрпризе ты говорил? Я тебя перебила…
– Точно! Закрой глаза.
– Зачем?
– Так надо. Открой их, когда я тебе скажу. Только не подсматривай!
– Ладно. – Я закрыла глаза и принялась гадать, какой сюрприз преподнесет Марат. Я с трудом сдерживала любопытство.
Марат куда-то побежал, а через некоторое время послышался странный плеск.
– Открывай глаза!
Я исполнила его просьбу и тут же онемела. У берега стояла небольшая лодка, в которой сидел до невозможности довольный Марат и держал в руках весла.
– Где ты взял лодку?! – восторженно спросила я.
Я целыми днями вижу на море современные катамараны, корабли, «бананы», «таблетки», парашюты, которые тянут моторки или водные гидроциклы… Поэтому обычная деревянная лодка выглядела, как пришелец из позапрошлого века. И до того трогательно, мило, что хотелось хлопать в ладоши.
– Я одолжил ее у одного знакомого, – сказал Марат, широко улыбаясь. За его спиной восходила полная луна. – Садись! Сейчас прокачу с ветерком!
– Не надо ветерка. Лучше медленно покатаемся.
– Как скажете, принцесса! – рассмеялся Марат, потом выпрыгнул из лодки и галантно протянул мне руку. – Прошу взойти на борт нашего лайнера. Сейчас мы совершим путешествие по водам Черного моря, которое на самом деле синее.
– А ты знаешь, что у Черного моря несколько раз менялись названия?
– Не-а. И какие же названия были?
– Тавры, древнейшие жители Крыма, называли его «Темная пучина». Древние греки называли его «Море Негостеприимное» – из-за пиратов, которые на них нападали. А потом греки прогнали пиратов, стали все здесь обживать и поменяли название на «Море Гостеприимное». Вот… А русские, когда стали тут плавать, звали его «Русским морем». Окончательно море переименовали в Средние века. Назвали его Черным из-за большого количества водорослей. Из-за них оно кажется темнее, чем другие моря.
– Надо же… – удивился Марат. – Интересно! Ну так ты будешь на борт восходить или нет? Уже руку устал держать! Итак, прошу на судно.
– Благодарю вас, уважаемый, – в тон ему ответила я, выпрямила спину и величественной походкой «взошла» на лодку. Вернее, попыталась взойти. Я споткнулась о борт, вскрикнула и, размахивая руками, упала в лодку.
– Полина! – бросился ко мне Марат. – Ты не ушиблась?
– Нет, – рассмеялась я, поднимаясь на ноги. – А ты заметил, что я постоянно перед тобой падаю?
– Да уж… В день нашей первой встречи ты споткнулась о бордюр. И потом, когда услышала ту фразу в гараже, тоже на пол упала. Но давай не будем о грустном. Ну что, принцесса, совершим наш круиз?
– Совершим, – сказала я, садясь на корму. Лодка мерно покачивалась на волнах.
– Тогда – одну секунду! – попросил Марат и умчался под пальму.
Он взял гитару, вынул ее из чехла и сел напротив меня.
– Подержи-ка. – Марат протянул мне гитару и взялся за весла. Когда мы отплыли на значительное расстояние от берега, он забрал гитару и, глядя мне в глаза, взял какой-то аккорд.
– Ты будешь петь? – спросила я.
Я обожала, когда Марат пел. Во время его пения мое сердце то совсем останавливалось, то билось быстро-быстро, как машет крыльями птичка колибри. Меня бросало то в жар, то в холод – Марат имел завораживающий чувственный голос. Как выяснилось через некоторое время после нашего знакомства, у него прадед был известный исполнитель цыганских романсов.
Марат снова взял аккорд, перебрал струны. Глядя на луну, он запел песню, которую до этого момента еще ни разу не пел:
По морю лодочка плыла,Погода тихою была,Но вдруг поднялся ураган,Ко мне подходит капитан:«Послушай, милая моя,Уедем в дальние края,Я отправляюсь в дальний путь,Меня Маратиком зовут…»Марат пел, мастерски перебирая струны, а я слушала, пытаясь не упустить ни одной ноты, ни одного его слова.
Мы плавали на лодке до поздней ночи. Изредка поглядывали на костерок, который горел на нашем пляже и служил маяком. Мы болтали ни о чем и обо всем сразу, шутили, смеялись, Марат пел песни, мне хотелось веселиться и вести себя открыто, не стесняясь, не сдерживая эмоции, дурачиться. Рядом с Маратом я чувствовала себя уютно. Вот только иногда мое настроение резко портилось – когда я вспоминала о завтрашнем дне.
На следующий день мы расстались.
Я вздрогнула и обнаружила, что стою не на пляже с горячим песком под ногами, а во дворе, окруженном однотипными панельными домами, в которых живут сотни, тысячи людей. Но эти дома кажутся однотипными только с первого взгляда. На самом деле один из них особенный. В нем живет Марат – парень, при одной мысли о котором я мгновенно переношусь в лето, в солнце, в шум отдыхающих на побережье Черного моря.
Надо же, я много раз была в этом городе, ходила по этим улицам вместе с бабушкой, но раньше я не знала, что где-то здесь живет Марат. Да и самого Марата не знала… Так странно. А теперь город приобрел для меня особое значение.