Девочка-мечта
Шрифт:
– Ты забыла слово «пожалуйста».
– О! Гордеев, черт с тобой! Пожалуйста, убери с меня, к чертям собачьим, этого драного жука, подлый ты манипулятор! – шипит гневно, а я от чего-то наслаждаюсь видом румянца на ее высоких скулах.
– Ладно. Уговорила, – благосклонно киваю я и делаю еще шаг ближе.
Подушечками пальцев нежно прикасаюсь к ее подбородку, наклоняя голову чуть влево. Второй рукой веду по ее белокурым, шелковистым волосам. Вдыхаю ее запах.
Штырит.
– Ну что там? – почему-то
– Засада, – обобщаю все, что со мной происходит по ее милости, а потом не выдерживаю и подаюсь ближе…
Глава 11
POV Стас
Увы, но поцеловать неприступную блондинку мне так и не свезло. На самом интересном месте, когда я уже зажал ее у перил и склонился к губам, мы оба вздрогнули от оглушительного сигнала автомобиля. А потом и повернули головы на источник шума. И то был ее водитель, что подъехал забрать Арину и увезти ее домой на роскошной иномарке. Да, она опять упорхнула, а я так и остался стоять на крыльце и смаковать воспоминания.
Боги! Она смотрела на меня так, как будто ждала, что я ее действительно поцелую. И я не мог себе это нафантазировать – я это точно видел. Глаза с поволокой, чуть приоткрытый манящий рот и румянец предвкушения на ее щеках. И да, это было лучшее, что я когда-либо видел!
Поэтому я пошел от слов к делу, да и удержать руки при себе уже был не в состоянии. И да, я в подробностях расписал ей, каков бы был наш поцелуй, если бы нам не помешали. О! Она даже прислала мне смайлик после этого, и плевать, что злобный. Но она ответила.
А дальше понеслось.
Я зажимал ее по углам, стискивал в своих объятиях где только мог. А потом опять упросил химичку посадить нас вместе на лабораторную. Мать моя женщина! Эта была лучшая лабораторная в моей жизни, отвечаю! Ее обалденная нога, моя наглая рука – что еще нужно, чтобы кайфовать весь урок, м-м? И плевать, что девчонка нет-нет, да скидывает мою конечность, зато Арина мило краснеет и так красноречиво сжимает коленки, что хочется схватить ее и зацеловать до умопомрачения!
– Пойдешь со мной сегодня в кино? – шепчу я ей, пока мои пальцы выписывают узоры на ее бедре.
– Нет!
– А в парк гулять?
– Нет!
– А кататься на велосипедах? Бабье лето, Ариш, можно же себе позволить.
– Нет!
– Ладно, уговорила. Тогда идем объедаться мороженным пока не простудимся и у нас не пропадет голос. Да и зачем он нам, правда? Будем лучше целоваться, – и я слегка дергаю в свою сторону ее за ногу. О, мне так хочется нарушать правила неприкосновенности!
Только вот Арина подскакивает на ноги, а потом и отпрашивается выйти из класса. Возвращается умытой и собранной, а потом пресекает мои поползновения, со всей силы наступив мне на ногу.
– Все, намек понят. Не наглею, – улыбаюсь я ей
А еще я обожаю Марину Альбертовну, что просекла о моих нежных чувствах к Толмацкой и видимо поэтому попросила именно нас с ней вдвоем помочь ей убрать класс после лабораторной. И вот мы в тесном пространстве подсобного помещения. Одни! Арина так близко, и я не могу себе позволить не дотрагиваться до нее. Подошел со спины и обнял ее, зарываясь носом в шелковистые пряди.
– Боже, как же ты пахнешь! – почти застонал я.
– Ты совсем страх потерял, Гордеев? – резко развернулась и отскочила от меня королевишна моего сердца.
– И стыд?
– И стыд! – шипит, словно кобра.
– Сомнительно, что можно потерять то, чего у меня отродясь никогда не было, – прикусываю нижнюю губу, дурея от ее близости.
– Оно и видно. Я пожалуюсь на тебя!
– Папе? – смеюсь я и подаюсь ближе, сокращая расстояние, между нами, до минимума.
– И директору тоже! Пусть все узнают, что ты меня…меня…
– Что? Я тебя зажимаю по углам?
– Да!
– Потому что хочу пригласить на свидание? – наклоняюсь и томно шепчу в ее ухо, сходя с ума от ее запаха.
– Да! – упирает руки мне в грудь. М-м, как хорошо!
– А еще пишу тебе непристойные сообщения?
– Да! – тяжело дышит, грудь ходит ходуном. Хорошая…
– Потому что я на тебе помешался?
– Да! – а потом зависает, – Что?
Шаг от меня назад. А меня ведет вслед за ней. Попалась.
– Иди сюда, Ябеда.
– За…зачем? – дрожит ее голос.
– Чтобы действительно было на что жаловаться, – мои губы расползаются в дьявольской улыбке, а потом…
А потом нам помешала Марина Альбертовна! Так, что я там говорил, про обожание? Забудьте, я забираю свои слова обратно! Ну что за мир, уже девчонку любимую потискать не дают…
Только вот за это все мне пришлось здорово поплатиться. Занятия закончились и в пустой раздевалке позади меня хлопнула дверь, а потом и замок провернулся слишком громко в наступившей тишине. И не было слов, только метнувшиеся в мою сторону три тела: Седых, Тимашов и Шумов.
И я не дрищ, да и драться привыкший, поэтому, пока меня не умотали, успел смачно проехаться по самодовольной блондинистой роже.
– Тварь! Держите его! – заорал он своим шавкам.
Конечно, я сопротивлялся, правда, что я один мог противопоставить против троих? Но я не сломался и пощады не просил, даже когда Седых вопил как резанный:
– Проси прощения, шваль недобитая! Проси! И обещай, что свои поганые культяпки ты будешь держать от Арины подальше! – но в ответ только удар головой точно в цель по его аристократическому носу. Хлынула кровь, а я только надеялся, что что-нибудь там ему хорошенечко сломал.