Девочка по вызову
Шрифт:
Был Фил, который любил хвастаться мной своим друзьям. Мы потягивали коктейли в стильных ресторанах на Коломбос-авеню, болтая с его знакомыми, которые «случайно» там оказались, а потом ехали к нему домой, чтобы заняться сексом.
Роберт приглашал меня на дегустацию вин в Корникопия-он-Уорф, где ужин подстраивался под презентацию образцов вин со всего района. Мы сидели за большими круглыми столами и слушали, как дистрибьюторы обсуждали достоинства вин, а Роберт наблюдал за тем, как другие мужчины рассматривали мою грудь. Ему нравилось, когда я надевала платья с низким вырезом и броские ожерелья. Я обычно удовлетворяла эти маленькие прихоти.
Для Рауля, моего самого любимою клиента, я
Но для моего душевного здоровья были важны и те постоянные клиенты, с которыми я познакомилась через Персика, даже если они были готовы встретиться с любой другой девушкой, когда я была занята. Ее угроза отправить моих клиентов кому-то другому была вполне выполнима. Персик старалась быть честной, и я понимала, что в интересах бизнеса она легко могла свести моего клиента с кем-нибудь из девушек.
В общем, несмотря на ее предостережения, я не отказалась от уроков по четвергам. Не поймите меня неправильно: дневные занятия я тоже любила, но те уроки по вечерам доставляли мне невероятное удовольствие.
Живые, дерзкие, они были предназначены исключительно для женщин, причем только для любительниц приключений, готовых в одиночку поехать в Таиланд, Аргентину или на Украину. Они могли быть кем угодно: путешественницами, фотографами, писательницами. У нас всегда звучал смех, шутки, остроты, и мы практически сразу сформировали своего рода единство незамужних женщин, желающих посмотреть мир.
Мы разговаривали о мусульманских странах и о компромиссах в этом контексте. У нас была одна молодая женщина, которая упрямо ставила свой стул в первый ряд, пока мне не удалось убедить ее в том, что мне больше нравится, когда ученики сидят полукругом. Она сама выбрала для себя роль Гневного Оппонента и часто носила футболки с надписями вроде: «Женщина без мужчины - как рыба без велосипеда», грубые ботинки и непривычные стрижки. Она всегда была готова наброситься на мир, будто он чем-то ее оскорблял. Может быть, так оно и было.
– Так нельзя, - заявила она звенящим голосом.
– Никто не имеет права заставить женщину спрятать себя под одеждой. Можно подумать, это мы виноваты в том, что мужики не могут не распускать свои руки! Что за шовинистическая ерунда?!
Я спокойно сказала:
– Это их страна.
Она просто взлетела с места, услышав мои слова.
– Ага! Значит, если вы путешествуете по стране, где не существует справедливого суда и людей казнят без доказательств вины, то вы проел о пожимаете плечами и говорите, что они имеют право это делать, потому что это их страна?
Кто-то в другом конце аудитории произнес вполголоса:
– Ну да, например, такая страна, как Техас.
Гневного Оппонента это не смутило.
– Ну так как? Где проходит граница между справедливостью и уважением к чужим правилам?
Я снова ответила как можно спокойнее:
– Вы можете просто не ездить в те страны, обычаи и законы которых кажутся вам оскорбительными или неприемлемыми. Я всегда считала, что, решив посетить какую-либо страну, вы тем
Мне вдруг вспомнился предпоследний год моей учебы во Франции. Тогда, сидя в любимом кафе, я морщилась, услышав, как американцы с их неизменно громкими голосами и растянутыми гласными требовали гамбургеры. Им обязательно нужны были гамбургеры и непременно с кетчупом. Помнится, я еще тогда недоумевала, зачем им вообще было давать себе труд покидать насиженный Цинциннати или Денвер.
Откашлявшись, я продолжила развивать тему.
– Я прожила два года в Тунисе, - обратилась я к аудитории.
– Я покрывала голову, выходя на улицу, и носила обручальное кольцо на левом пальце. Мне удалось проехать всю страну, и у меня нигде не возникало проблем или неприятных инцидентов.
– Я подняла вверх руку, чтобы остановить Гневного Оппонента, которая по-прежнему пребывала в негодовании и собиралась произнести очередную тираду.
– Нет, я не нахожу приятным тот факт, что для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, я должна делать вид, будто принадлежу мужчине. Поэтому я там не живу. Но если бы я отправилась туда со своими собственными принципами и представлениями о жизни, то не смогла бы так много узнать и получить такое удовольствие от поездки. Если вы собираетесь путешествовать, считая, что люди должны угадывать ваши убеждения и предпочтения и подстраиваться под них, то я вообще не вижу смысла в путешествиях.
– Я посмотрела на гневную девушку.
– Вы можете с тем же успехом оставаться в Кембридже, одеваться как вам угодно и судиться с мужчинами из-за сексуальных домогательств.
Согласна, это была достаточно жесткая отповедь. Но если мы все так гордимся своей открытостью и уважением к иностранным веяниям вроде фэн-шуй, едим суши и насекомых, то, проводя жесткую линию между своими и чужими убеждениями, мы становимся лицемерами.
Я вижу в этом полную аналогию с американцами и их гамбургерами. К чему тогда все эти рассуждения? Это относилось и ко мне тоже. Я поняла это на следующий вечер, стоя в коридоре гостиницы перед дверью номер 148 и ожидая приглашения войти. Я хотела, чтобы все клиенты соответствовали моему представлению о том, как должен вести себя мужчина. Это было простым проявлением моих собственных нужд, системы ценностей и предположений. Я - путешественница на чужой территории, заехавшая туда на один час. Каковы будут традиции? Каковы запреты? Как я могу узнать о хозяине, чтобы доставить ему удовольствие своим визитом?
Следующий вечер я решила сделать выходным. Утром у меня были занятия по «Смерти», на которых я должна была раздать студентам их проверенные работы, первые на этом курсе. Предполагалось, что работа расшевелит их и вызовет на разговор о нелегкой теме детей и смерти. Я предложила студентам написать короткую историю, объясняющую ребенку смерть. Это задание всегда вызывало у меня слезы. Целый день я читала и оценивала работы, что совершенно выбило меня из колеи. Мне оставалось лишь забраться в пижаму, включить телевизор, заказать ужин в индийском ресторане на углу и уделить время Скуззи.
Разумеется, Персик вмешалась в мои планы. Она была предельна кратка:
– Джен, сегодня никого нет. Я добавлю небольшую сумму к твоему заработку. Мне очень не хочется, чтобы этот парень обратился в другую службу.
Я вздохнула и спросила:
– И какова будет небольшая сумма?
– К тому времени я почти полностью оплатила свои задолженности, но денег мне по-прежнему не хватало. Персик об этом знала. На том конце провода были произведены быстрые подсчеты.
– Хорошо, еще пятьдесят долларов.