Девочка с куклами
Шрифт:
Смерть.
Теперь ты знаешь, каково это. Но ещё не знаешь, что сон будет возвращаться – воспоминаниями мертвеца. Смерть будет приходить множество раз.
И тем сводить тебя с ума.
17 февраля, пятница
– Таким образом, дело раскрыто, и если вы рисуете на фюзеляже звёздочки, то сейчас самое время доставать баночку с краской. – Амир Анзоров рассмеялся и потёр ладони. – С вами приятно работать.
– Спасибо. – Вербин кивнул и улыбнулся.
Феликсу нравилось, что у следователя хорошее настроение, однако сам он прыгать от радости не собирался. Доволен? Да. Убийство раскрыто, доказательства собраны железобетонные, ни один адвокат преступнику не поможет. Дополнительный приятный бонус – понадобилась всего неделя, не так быстро, как в кино, но всё равно неплохо. Судя по радости Анзорова, Следственный комитет, во всяком случае в его лице, выражает полнейшее удовлетворение. С этим делом всё закончилось.
Для полицейских.
А тридцатипятилетний Феликс Вербин был именно полицейским – майором, старшим оперуполномоченным по особо важным делам, и в последнее время – после дела Кровососа – ему частенько доводилось работать с Анзоровым. Как пошутил начальник Вербина, подполковник Шиповник: «Вы друг к другу притёрлись, вот и крутитесь дальше, как карданный вал с редуктором». Они и крутились. Стали говорить друг другу «ты», хотя, как подметил Феликс, других оперов, даже «важняков», Анзоров по-прежнему держал на расстоянии «вы». Стали вроде доверять друг другу… ну, насколько это возможно между следователем и опером. Семьями не дружили – её у Вербина не было. А была бы – не факт, что стали бы дружить. С другой стороны, кто знает? Анзоров явно выделял и Вербина, и Шиповника, и, если была возможность, сам приезжал на Петровку. Только вот в сегодняшнем его появлении смысла не было. О том, что убийца дал признательные показания, опера знали, а похвалить их следователь мог и по телефону. Но Анзоров приехал. А значит, как поняли полицейские, ему что-то было нужно, и судя по тому, что просьба до сих пор не была произнесена, речь шла об услуге. Возможно, о личной. А поскольку с такими просьбами следователю обращаться ещё не доводилось, он несколько смущался. Полицейские, в свою очередь, навязываться не собирались. Отношения у них, конечно, хорошие, но первым должен сказать тот, кому надо, поэтому молчали, не помогали перевести разговор на другую тему. Анзоров правила знал, но мялся. И мялся до тех пор, пока начальник отдела не решил, что времени на смущённого следователя потрачено достаточно.
– На этом, как я понимаю, всё? – Тон, которым Шиповник произнёс фразу, чётко показывал, что от подполковника не ускользнули владеющие следователем сомнения, и он предлагает не морочить занятым людям голову, а откровенно рассказать, чего ему ещё нужно.
Анзоров намёк уловил, всё-таки не первый день знакомы, но не удержался от шутки:
– Заметно?
– Амир, ты правильно сделал, что не пошёл учиться на актёра. – Некоторое время назад Шиповник как-то незаметно и очень естественно стал говорить Анзорову «ты». Следователь не возразил, но сам остался с подполковником на «вы». Которое иногда звучало как «ты». Но именно иногда – Анзоров чётко дал понять, что уважает возраст и опыт Шиповника.
– Егор Петрович, давайте не будем переходить на личности. Потому что хороший следователь должен уметь играть. – И хмыкнул, разглядывая полицейских, не сговариваясь изобразивших на лицах скептическое выражение: – Я знал, что на эту реплику вы отреагируете именно так.
– Не верю, – качнул головой Шиповник. И посмотрел на подчинённых: – А вы?
– Мы тут младшие по званию, – сообщил капитан Колыванов, самый молодой участник совещания. – Так что будем помалкивать.
Вербин улыбкой поддержал напарника и едва заметно поднял брови, показывая Анзорову, что шутки шутками, но намёк на то, что у людей полно дел, всё ещё актуален.
– Мне нужна небольшая услуга…
– Что-то потерял и нужно найти? – Колыванову показалось, что фраза прозвучит смешно, но он ошибся, поймал на себе недоуменные взгляды коллег, пробормотал: «Извините», – и надолго замолчал.
– В одном округе странная ситуация возникла, – продолжил Анзоров, глядя подполковнику в глаза. – Хочу, чтобы опытный человек посмотрел, что к чему, и решил, нужно там упираться или нет?
– Что за ситуация? – поинтересовался Шиповник.
Но поинтересовался подполковник негромко, следователь вопрос не расслышал и закончил:
– И я думаю, дело вам понравится. Правда, оно пока не открыто, доследственная идёт… И это один из моментов, который нужно прояснить: есть ли там дело? Потому что местные упорно твердят, что нет.
– То есть, дела нет, но ты уверен, что оно нам понравится? – уточнил Шиповник.
– Ну, может, не вам, Егор Петрович, но Феликсу – точно.
– Всем нравится, когда выясняется, что дела нет, – подал голос Вербин. – Особенно – следователям.
– Ты не такой как все, тебе нравятся запутанные дела.
– У меня настолько плохая репутация? – пошутил Феликс.
– У тебя прекрасная репутация, – серьёзно и без лести произнёс Анзоров. – Кстати, знакомые из «конторы» о тебе лестно отзываются. Работу не предлагали?
– Видимо, забыли.
– Кто его отпустит? – проворчал Шиповник и покосился на Феликса: – А ты не зазнавайся, потому что если зазнаешься – я сам тебя выгоню.
– Прямо на улицу?
– Прямо на улицу и даже босиком.
– Нельзя причинять подчинённым такие страдания.
– Некоторым – можно. – Подполковник повернулся к следователю: – Так в чём проблема?
– Есть ли там проблема, а точнее – дело, вы мне скажете, – повторил Анзоров. – А тема такая. Пару дней назад в запертой квартире обнаружили тело молодой девушки. Двадцать два года. В квартире полный порядок, следы борьбы и насилия отсутствуют. Девушка полулежала на неразобранной кровати в расслабленной позе. Рядом – пустой шприц, на котором только её отпечатки.
– Передоз? – угрюмо спросил Шиповник.
– По всем признакам.
– Токсикологии ещё не было? – понял Вербин.
– Предварительный вывод – передоз, все признаки в полный рост. Но мы с вами понимаем, что токсикология покажет передоз независимо от того, убийство там или самоубийство.
– Ну да, – согласился Феликс. – И следов борьбы нет…
– Нет.
– То есть оснований для подозрений никаких? – вздохнул Колыванов.
– Никаких, – подтвердил Анзоров.
– Девчонка кололась?
– Нет, законопослушный и даже примерный член общества, без каких-либо житейских неприятностей и уж тем более – проблем с законом. Участковому в поле зрения не попадалась. – Следователь выдержал короткую паузу: – По всем признакам – самоубийство, но местный опер не соглашается.