Девочка с персиками
Шрифт:
Вполне достойный мужского внимания бабский цветник, рассадник разврата! Но мне, тем не менее, непременно хотелось расширить свой половой кругозор и проверить, нет ли там еще чего-нибудь полюбопытней…
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Приданое Карин. Отвальная вечеринка на Терезианумгассе.
Пока, распевая русские песни, мы брели с Будиловым по направлению к станции, нас обогнала машина, очень похожая на автомобиль
Карин. Я мог даже поклясться, что внутри сидел сам папа, а рядом с ним – сама Карин. Но машина проехала мимо, даже не снизив скорость.
Это выглядело странно.
– По-моему, это были они, – сказал я.
– По-моему, тоже, – согласно кивнул Будилов.
– Почему же они не остановились?
– Не знаю, – он выдержал паузу. – Загадка.
– Все как в каком-нибудь фильме…
– Ты что, имеешь в виду Тарковского?
– Наверно. Даже, скорее всего. Первые ассоциации, конечно, с ним.
Когда долго и вяло нагнетается какая-то непонятная херня…
– А развязки нет даже в голове режиссера…
– И еще немного скрытого ужаса.
– Не понял?
– Комната мертвого брата.
– Какая комната?
– У них, там, на втором этаже. Я в ней случайно заснул.
– Да ты что? – коротко стриженые волосы на голове Будилова встали дыбом.
– Ужас нечеловеческий…
– Смотри! – Будилов показал рукой на строения у железной дороги.
– Что они там делают?
– Похоже, они поджидают нас.
– Странно.
– Вероятно, хотят отобрать ключ от квартиры.
– Но там же мои картины и вещи!
– Посмотрим.
Карин с папой ждали нас у машины, припаркованной перед платформой для электричек.
– Вот, – сказал папа, вынимая несколько тысячешиллинговых купюр.
– Здесь пять тысяч шиллингов. Только что из банкомата. Пусть берет и уезжает обратно! Пообещай мне, Владимир, что завтра утром ты посадишь его на поезд!
– Это приданое, – осклабилась Карин. – Но не безвозмездно. Я возьму себе одну из его картин.
Я перевел. Будилов вздохнул, аккуратно пересчитал деньги и неторопливо запихнул купюры во внутренний карман пиджака.
– Только завтра у нас есть еще одно дело, которое нельзя отложить. Я посажу его на поезд послезавтра.
– Хорошо, – согласился папа.
– Пять тысяч шиллингов – это сколько на баксы? – поинтересовался
Будилов.
– Примерно четыреста долларов, – сказал я.
– Хорошо, – сказал Будилов.
– Только не забудь отдать мне картину, – заволновалась Карин.
– Не переживай, я их обратно не повезу, оставлю в Вене, – успокоил ее Будилов. – Сможешь выбрать ту, которая больше понравится.
– Ты оставишь картины в Вене? Но только не в моей квартире. В моей квартире ничего не оставляй!
– Ладно…
– Картины останутся у меня, –
– Ключ оставь на столе, а дверь захлопни.
– Не переживай.
– Счастливого пути!
– Я теперь не знаю, когда я приеду в Австрию в следующий раз, но я хочу, чтобы ты к тому времени сделала срущего Моцарта, – задумчиво произнес Будилов, пристально глядя Карин в глаза.
При слове "Моцарт" папа Карин испуганно поежился и вздрогнул.
– Мы поедем, – сказал он.
– Всего доброго!
– Надеюсь, вы поймете меня правильно.
– Нет проблем.
Они залезли в машину и укатили.
– Надо купить алкоголя, – констатировал Будилов.
– Тебе крупно повезло, – оставляя без комментариев его реплику, заметил я. – В том, что ты получил приданое, но без Карин.
– Попомни мои слова, – отмахнулся Будилов. – Она когда-нибудь все же сделает срущего Моцарта и сразу станет ужасно знаменитой!
Я соврал, сказав папе Карин, что у нас еще имеется некое дело.
Никакого дела у нас не было. Просто я хотел оттянуть время, чтобы проводить Будилова без спешки и суеты.
– Давай устроим отвальную, – предложил Будилов. – Деньги есть, купим вина и пригласим баб.
– Да, я могу позвать Бланку и попросить, чтобы она привела с собой кого-нибудь для тебя. У них в квартире полно девок. А еще я хотел познакомить тебя с Юрой. Он – бывший шахматист, переквалифицировавшийся в карточного шулера.
– Конечно, зови всех, кого хочешь! Гулять, так гулять! Главное, чтобы на дорогу хоть что-нибудь осталось…
Юра пришел раньше всех прочих гостей и вдруг неожиданно заинтересовался картинами, вывешенными нами для украшения вечеринки на безличные белые стены каринской квартиры, по дизайну сильно смахивающей на больничный бокс. Квартира неожиданно ожила и заиграла. Он расхаживал от картины к картине, пристально разглядывая каждую и что-то насвистывая себе под нос.
– Неплохие работы, – похвалил Юра.
– Покупай, – сказал Будилов.
– Сейчас нет денег…
Юра уселся в кресло и понуро уставился в стакан.
– Как дела с Клавкой?
– Мне кажется, она не поверила, что я психиатр.
– Проклятье! Только этого и не доставало! Ты в этом уверен?
– Мы пошли с ней в кафе на Ринге, но она вела себя осторожно, задала какие-то вопросы и, сославшись на дела, уебала. Но оставила свой домашний телефон.
– Вау! У меня ее домашнего нет! Ты ей уже позвонил?
– Да, хотел пригласить в кабак. Отказалась…
– Вероятно, заподозрила твои низменные цели! Нужно было назначать деловую встречу для уточнения темы лекции или пригласить ее на индивидуальную репетицию! Это твоя ошибка.