Девочка у моря
Шрифт:
Разумеется, сейчас пришел не тот случай. Саша была не вчерашней, а нынешней школьницей; до поры предощущения себя женщиной ей еще оставалось года два. Но рядом с ним она оживала, и Звонцову хватало этого ощущения.
Которое казалось отцовским, даром что по стечению обстоятельств к своей настоящей дочери ему ничего подобного испытать не довелось.
Впрочем, он не задумывался о причинах своей радости; он просто гулял с девочкой по городу и кормил ее рахат-лукумом.
Не задумываясь ни о чем, даже не считая дней до конца отпуска.
14
– У
– Куда бы они делись? – вопросом на вопрос ответил Звонцов.
Сразу поняв, что она имеет в виду и с неожиданным удовольствием отметив, что девочка сказала «у нас», хотя это не имело никакого смысла.
– Давайте сегодня никуда не пойдем, а тут у вас посидим?
– Тебе надоело гулять вокруг отеля?
– Да не надоело ни капли. Просто от жары утомилась. На пляже пережарилась, как каракатица. В столовке Ташкент, в комнате еще хуже.
– В ресторане да, – он кивнул. – Турки экономят энергию, кондиционеры не включают. Но в номере какие проблемы? Вам что – на ресепшн не выдали пульт? Или не умеете пользоваться?
– Все выдали и все умею, чего там уметь? Бабуля пульт сразу забрала и от меня куда-то спрятала.
– Зачем?! Чем твоей инфернальной бабуле не угодил простой турецкий пульт?
– Затем, – Саша вздохнула. – Она тоже экономит.
– В каком смысле «экономит»? У вас номер оплачен заранее! При покупке путевки. От первого дня до последнего, по системе «все включено».
– Я ей то же самое сказала. Язык обломила повторять. Но она себе вдолбила, будто потом ей турки счет выставят. За свет, за воду, еще фик знает за что.
– Ну это вообще какой-то бред !
– Вся моя жизнь один сплошной бред… – девочка грустно взмахнула рукой. – А с бабулей говорить – как об стенку головой. Ее даже мама боится, про отца уж молчу.
– Да… Сказал бы я, что о том думаю, да лучше промолчу.
Звонцов взял с комода свой пульт.
– Ну ладно, я-то не об стенку и вовсе не головой. Включаем – охлаждайся и наслаждайся. Только смотри не замерзни под струей!
– Я не собираюсь под струей париться, – возразила Саша. – Давайте в угол направим, пусть воздух сам охлаждается. И можно я на кровать плюхнусь, чтобы сразу все тридцать три удовольствия?
– Плюхайся, кто тебе запрещает? Телевизор включить? Небось, бабуля тоже не дает?
– Нет, дает. Она сама его включает. Без новостей обо всяких дебилах дня не проживет, каждый вечер сядет и в очко лупится, пока не посинеет. Только я этот телевизор в гробу видела, нафиг он мне сдался? Мне с вами интересно. И ничего больше мне не надо. Ничего и… никого.
При последних словах девочка порозовела.
Звонцов постарался этого не заметить и полез в минибар за рахат-лукумом.
– У вас, кстати, сегодня уже убирались? Или опять ждем воздушной тревоги?
– Убирались. Во время обеда, как мне кажется. Так что не бойся вражеского вторжения.
– А я и не боюсь, – Саша состроила умильную гримаску. – В тот раз мы просто ее не ждали, вот и вышла картина Репина «Приплыли». А так я бы просто на балкон убежала и там спряталась, его не моют. Она же не час тут стала бы возиться? У нас комната большая, и то за пять минут убирают. А в вашей – два раза шваброй ширкнуть!
Звонцов с улыбкой смотрел на нее – раскинувшуюся по диагонали его на узкой кровати, маленькую и нескладную, но до невозможности милую…
–…Но все-таки хорошо, когда никто нам ни в чем никак не помешает, правда? – подытожила девочка. – И можно делать что хочется и как хочется? Будем есть и наслаждаться жизнью.
И, дрыгнув ногами, отправила свои сланцы в угол – оба сразу, громовым дуплетом.
– Правда, – согласился он и поставил на тумбочку сразу всю стопку.
15
– До чего ж ты хороша, – сказал Звонцов через несколько минут, заполненных вздохами и чмоками поедаемого рахат-лукума. – Как чумичка, ей-богу!
– «Чумичка» – это такая чукча, да? Которая только что из чума вылезла?
Саша сделала узкие глаза и потянулась всем телом.
– Нет, такой ковшик, которым черпают все, что попало.
– Но я же не что попало, я всего-то четыре коробочки в себя и отправила!
– Не похоже. В себя ты отправила максимум три, остальное – на себя!
– Ой, правда, что ли?
Девочка сползла с кровати и потянулась к зеркалу.
– Ну и как? – усмехнулся он. – Видела бы тебя твоя бабуля!
Саша со всех сторон рассматривала свое лицо, перепачканное сахарной пудрой.
– Ладно, не вертись, я тебя сейчас вытру!
Звонцов сходил в санузел, снял с крючка свежее полотенце, намочил край, вернулся и принялся стирать белую пыль с ее щек. Девочка хихикала, не скрывая удовольствия, а он – как оказалось! – не умел ухаживать за детьми. И Сашина хитрая рожица от всех стараний делалась только грязнее и грязнее.
– Нет, – он в сердцах бросил полотенце на кровать. – Ничего у меня не выходит, хоть и профессор. Еще хуже стало. Иди сама умойся.
Саша кивнула и прошлепала в санузел.
Зашумела вода, раздался довольный возглас, потом в дверном проеме возникла она сама.
Звонцов отвернулся: кислотно-желтая футболка была мокрой до пояса и облепила тело, не игнорируя деталей.
– Ты зачем так сделала? – сказал он, глядя в сторону. – На тебя смотреть невозможно, неужели не понимаешь! В конце концов, ты не первоклассница, а я не твой отец!