Девочка-яд

Коэн Даша

Из бана удалила! Господи, счастье-то какое!

Вот только трубку не берет, а потом вообще сбрасывает. Зараза упрямая! И я дурак, опять все через задницу сделал.

Попросил пустить на подземную парковку, забрал машину и припустил в сторону Рублевки. Опять, скорее всего у Евсеевых окопалась. Доехал до поселка и сразу туда, выковырял Кирюшу, но тот клятвенно заверил, что моей Яси у него нет. Поехал в дом и во дворе увидел запаркованную красную Хонду.

Так вот оно что! За мамкиной юбкой решила от меня спрятаться?

Хищно улыбнулся.

Здесь ей уже никто не поможет.

Попалась.

Глава 76

POV Ярослава

Обрывки сновидений. Они высвечивают то один, то другой отрывок из моей прошлой жизни. Там был Он. Там были мы. Там было счастье.

И тихий смех.

Прикосновения со смыслом.

Тогда мне так казалось.

Теперь только и остаётся, что смотреть со стороны и поражаться собственной глупости.

И слепой любви.

К нему одному.

И я словно собака слепо следую за своим хозяином. И тут же как разрывным патроном прицельно по мозгам – какое-то понимание или предчувствие, что вырывает меня из пут сна, но не будет до конца.

Ян. Голый. Надо мной.

Так хорошо и, одновременно, так горько.

Прошлое. Прошлое ли?

Здесь было что-то не так. Словно любимое блюдо на этот раз приготовили иначе. Добавили какой-то больной одержимости, нежности и ещё щемящей тоски.

Горячая рука двинулась по голому бедру, огладила живот, замерла на секунду, и я вместе с ней. А дальше она резко подтянула меня к сильному мужскому телу, такому знакомому и такому до боли желанному. И окончательно окунула меня в реальность.

Господи, ты, Боже мой!!!

Что же я натворила?

Я опять подпустила его к себе, не расставив никакие точки над «и». Ни слова. Просто отдалась.

Потому что любила. Потому что скучала. Потому что с ним страшно, а без него невозможно.

И он в который раз воспользовался этой своей властью надо мной. Дважды. А потом ещё раз разбудил ночью и на рассвете.

Вколачивался, что-то сбивчиво шептал мне, утрамбовывал в мои мозги, доказывал и убеждал, а я так и не поняла, что он хотел сказать. Я просто была с ним.

И сердце вновь билось, а не истошно вопило от боли.

И лёгкие дышали, а не судорожно корчились в предсмертных конвульсиях.

И кровь бурлила по венам, а не стыла замёрзшей парализующей лавой.

Жива. Снова. И только рядом с ним.

Наверное, я обречена…

Дождалась, когда наглая ладонь перестала наглаживать нежную кожу под грудью, и осторожно выпуталась из кольца его рук. Обернулась и замерла. Даже дыхание перехватило.

Ну почему он такой? Очевидная мужская красота, но что скрыто под ней? О, мне довелось уже однажды подглядеть в замочную скважину. Дверь нараспашку я открывать не хочу.

Не хочу?

Ох, да к черту все!

В последний раз не сдержала порыва и осторожно прикоснулась губами к его лбу. Температура есть, но невысокая. Дышит глубоко и спокойно. А потом поспешно оделась в раскиданные по

всей комнате вещи и покинула эту квартиру. Быстро домой, чтобы переодеться, и на пары, а там спрятаться за гранитом науки от беспощадной и безрадостной действительности.

Приехала сердобольная дура, лечить его удумала. Вылечила, ага. Аж четыре раза!

Звонил несколько раз, а я скидывала. Продолжения хочет. А что же еще? Вот ему сейчас потеха. Неприступная скала на деле оказалась обычной слабой на передок идиоткой. Да уж, как высоко я задирала нос, а потом за секунду позволила стащить с себя трусы.

Ненавижу себя за это! Ненавижу себя за эту любовь! Больная. Неправильная. Безграничная.

И Евсеевы после пар на меня так странно смотрят, будто бы понимают то, что я натворила непоправимое.

Отмахиваюсь и еду туда, где можно найти хоть какую-то защиту. К маме.

Но дома никого, все на работе. Побродила по пустым комнатам и вышла на задний двор, где под вечнозелёными елями самоотверженно грыз искусственную кость щенок Акита-ину.

– Хару? – тихо позвала я и собака тут же бросила своё занятие и кинулась ко мне.

Погладила мягкую шёрстку, а потом и вообще зарылась в неё лицом, глотая слёзы. И с одного маха погрузилась в противоречия. Это было ужасно, но мне опять хотелось быть с Ним. Максимально близко! Подарить ему всю себя со всеми потрохами, лишь бы вдыхать запах кедра и пачули и упиваться его близостью. Хотелось!

И плакала я сейчас от того, что стояла в одном шаге от того, чтобы наступить себе на горло, забыть о гордости и позволить ему…все!

Уж не знаю сколько я так лежала на заднем дворе, тиская Хару, но вот услышала, как на передний двор въехал, а затем остановился автомобиль.

Наверное, маму привезли.

Потрепала последний раз щенка и поднялась на ноги с мягкого газона. Кинулась в дом и замерла в холле.

Больные, красные глаза и широкая грудь, что опадает так часто. Соприкосновение взглядов и воспоминания-стрелы прицельно бомбят в низ живота.

Ох, нужно бежать! Бежать!

– Яся, стой, – хватает меня за руку прежде, чем я успеваю взлететь по лестнице, наверх, в свою комнату.

Выворачиваюсь и припускаю в сторону гостиной, а там и до выхода на задний двор. Но это не парень, а ураган. Он просто в который раз сметает меня, бросает на диван и подминает под себя. Отворачиваюсь. Зажимает мое лицо в своих ладонях и заставляет смотреть на себя.

И снова маленькая смерть. И слеза поспешно срывается из уголка глаз.

А мне только и хочется, что орать в голос:

«Я же люблю тебя! Зачем же ты так поступил со мной? Зачем?».

Но молчу, сказать эти слова мне все ещё не позволяет гордость.

– Давай передохнём, Ясь, – слышу я его тихий шёпот и губы сцеловывают с виска ещё одну солёную каплю.

Боже, у меня сердце сейчас разорвётся!

– Что? – хрипло выдавливаю из себя я.

– На один только день хватит военных действий. Я прошу тебя. Ладно?