Девонли. Ритмы ночи
Шрифт:
Вскоре Ливия, Хельга, Энджи и Венди тоже выходят из своих спален, и мы направляемся к лестнице. Звуки наших шагов утопают в мягком бордовом ковре, и тишину нарушают лишь голоса девушек. Широкий коридор петляет, запутывая поворотами, однако я запомнила, где располагается лестница, хоть и добиралась вчера до комнаты почти в бессознательном состоянии.
Сейчас я внимательно изучаю отделку и декор. До вчерашнего вечера я никогда не считала нашу семью бедной. Да, мы не богаты, однако и не совсем уж нищие. Но второй день глядя на всё это вопиющее великолепие, я всё больше задумываюсь о классовом неравенстве.
Помещения
Когда мы входим в столовую, то с удивлением обнаруживаем, что к завтраку мы спустились далеко не первыми: за массивными столами сидит уже довольно много артистов. На всех окнах, находящихся вне спален, действительно имеются кованые решётки. Несмотря на своё изящество, света они пропускают недостаточно и придают интерьеру ещё больше драматичности, создавая игру теней и отражений.
– Вот блин, а я у окна сесть хотела, – Ливия цокает и направляется вглубь столовой, к длинному столу, на котором выставлена еда на выбор. – Неужто здесь все такие ранние пташки? Сегодня же выходной, а экскурсия по острову только через два часа.
– Может, их тоже разбудили крики Хельги? – предполагает Энджи, семеня рядом с Ливией. Я, Венди и Хельга идём следом.
– Не так уж и громко я кричала, – бормочет Хельга, на что Ливия лишь фыркает.
– Место скоро освободится, не стоит из-за этого ссориться, – отстранённо произносит Венди, и её слова оказываются пророческими: пока мы выбираем блюда, один из столов у окна действительно освобождается.
Взяв на завтрак кто что хочет, мы занимаем тот самый стол. Энджи охает, пытаясь сдвинуть с места стул, и я её понимаю. Все стулья тяжёлые, даже мне сложно их передвигать, а уж ей и подавно. Но зато они красивы: дерево, покрытое тёмным лаком, смотрится благородно, а высокие резные спинки добавляют утончённости.
– Вот жуть, – Ливия отодвигает подсвечник с чёрными свечами. – Мы словно в гостях у Дракулы.
– Но интерьер ведь очень красивый и необычный, – возражаю я и указываю на камин с резной каменной мантией. – Когда нам ещё выпадет возможность пожить в настоящем замке, где камины топят дровами?
– Вот уж действительно! – усмехается Ливия. – Тебе нравится, Венди? – подмигивает она ей.
– Почему мне должно это нравиться?
– Ты отлично вписываешься, вот я и подумала.
Венди и впрямь выглядит под стать обстановке: на ней чёрное длинное платье, в ушах и на шее – серебряные украшения с крестами, а на пальцах – россыпь весьма зловещих колец. На губы Венди нанесла кроваво-красную помаду в тон накрашенным ногтям. Её длинные тёмные волосы свободно спадают по спине, а взгляд до того холодный, что аж зябко становится. Но есть в её ледяной красоте что-то притягивающее.
– Мне всё равно, – равнодушно отвечает Венди. – Мы приехали работать, а не отдыхать, так что мне всё равно, как выглядит спальня и всё остальное. И почему ты сделала акцент на моей одежде? Ты и сама одета во всё чёрное.
– Моя одежда практичная, – парирует Ливия. – В джинсах и кофте удобнее, чем в облегающем платье.
– А я люблю светлое, – вставляет Энджи, и я мысленно отмечаю, что в этой розовой кофточке и белых джинсах она похожа на пирожное. – А какой у тебя любимый цвет, Хельга?
– М-м-м… – Хельга поджимает губы и в задумчивости теребит ворот красного пуловера. – Не знаю.
Кажется, она отошла от утреннего происшествия. По крайней мере, больше не выглядит бледной и напуганной.
– А у тебя? – обращается ко мне Энджи.
– По настроению, – отвечаю я, пожимая плечами.
Хочу сказать, что мне нравится, когда оттенок гармонирует с цветом глаз, подчёркивая их, но вдруг раздаётся чей-то удивлённо-восторженный возглас. Вслед за ним в столовой воцаряется тишина, нарушаемая лишь треском поленьев и звуком шагов, на который мы впятером поворачиваем головы.
Хейз подходит к Итану, стоящему в углу и наблюдающему за всем. Говорит ему пару фраз, услышать которые не представляется возможным. И уходит так же внезапно, как и появился. Словно призрак. Или ниндзя. Или вампир. Один фиг – как ни назови, Кристофер Хейз просто до безумия сексуален и загадочен. Ему даже не нужно надевать дорогие чёрные шмотки, чтобы выглядеть круто, притягательно и таинственно. Но он снова в них.
– Уф, – выдыхает Ливия, откидывает рыжие пряди назад и начинает обмахиваться ладонью. – А он горяч.
– Аж вся пылаешь, – презрительно осаждает её Венди. – Смотреть тошно.
– Так отвернись.
– Тебе он не нравится? – осторожно вклинивается Энджи в их маленькую перепалку.
– Мне ровно, – холодно отвечает Венди.
– А есть хоть что-то, от чего тебя колышет? – Ливия прищуривается, явно намеренная вступить с ней в словесные баталии, но Венди награждает её таким взглядом, что Ливия, несмотря на свой крутой нрав, моментально тушуется.
– Ну, он, и правда, очень хорош собой, – тихо произносит Хельга. – Все девчонки только о нём и говорят. Даже солистки. Уже строят планы по его охмурению. Чувствую, этот год будет жарким. Я слышала… – она понижает голос до шёпота и склоняется над столом, чтобы расслышали только мы. – В общем, говорят, что в постели он просто огонь. А ещё говорят, что он тот ещё ловелас и сердцеед. Но, готова поспорить, каждая вторая здесь хочет, чтобы мистер Хейз сорвал с неё трусики и знатно отжарил. Я вот, честно признаюсь, не против.
– Да кто вообще будет против, если мистер КласснаяЗадница обратит на неё внимание? – Ливия усмехается. – Кроме Венди, конечно, – поспешно добавляет она. – Остальные только рады будут, я права?
Хельга и Энджи энергично поддакивают, а я молчу, заливаясь краской, и это не остаётся незамеченным. Ливия впивается в меня взглядом и со смешком произносит:
– Уже втрескалась, Брукс? Ты, конечно, симпатяжка, но ничего серьёзного с ним тебе не светит. Хейз предпочитает дамочек постарше. Я имею в виду: постарше себя. А ему ведь тридцать один.