Девственница
Шрифт:
Слушаю все это, сжимая и разжимая ладони от беспомощности, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Взяв себя в руки, стараюсь сделать спокойный и безмятежный вид, киваю в знак согласия. Это все же лучше, чем утомительное и бесполезное сопротивление, в результате которого все равно придется сделать так, как захочет Валиев. Тот, кто купил меня на аукционе. Снова проговариваю это про себя. Надо же. Уже не так дико звучит. Привыкаю? Во всяком случае, уже поняла, что без толку говорить "нет" мужчине,
Валиев начинает расстегивать брюки, смущенно опускаю глаза.
— Вода готова. Я могу идти? — произношу, набравшись смелости.
— Я думал, что ты уже поняла.
— О чем ты?
— О том, что придется составить мне компанию.
Меня снова пронзает сильнейшая судорога, будто током. Я была совершенно уверена в том, что он не станет набрасываться на меня, что отпустит. Даже дыхание перехватывает от горечи. Хотя он честно признался, сказал кем меня видит, что я лишь игрушка для него. И все равно, не верила…
Тагир вновь взглянул на меня, его взгляд тяжелый, давящий, аж сердце заболело.
— Хватит игр, Вилена. Я устал. Думаю, ты тоже.
Подавленная безнадежностью, облизываю губы, пытаясь справиться с сухостью во рту. Все тело напряглось так, что даже кожа на голове заныла. Это не страх, скорее отупение, от ощущения полной беспомощности.
Тагир сбрасывает брюки, за ними на пол летят и трусы, в этот момент я зажмуриваюсь. Глупо, по-детски, я это понимаю, но ничего не могу с собой поделать.
Плеск воды говорит о том, что Валиев уже в ванной.
— Я бы предпочла помыться у себя, — говорю, не рассчитывая на успех.
— Ты хорошо знаешь, что сопротивление заводит. Хочешь, чтобы я голый бегал за тобой по дому? Чтобы разбудили прислугу? — усмехнувшись, говорит Тагир. — Потри мне спину.
Он протягивает длинную мочалку из люфы. Дрожащей рукой беру ее.
— Ну же, Вилена. Не спи на ходу.
Тагир выглядит совершенно беспечным, словно ему постоянно оказывают такие услуги в этом доме… Может, так оно и есть.
Почему-то эта мысль меня разозлила. Вырываю мочалку у него из рук, хватаю первый попавшийся гель с длинной стеклянной полки, выливаю и начинаю тереть с силой… и замираю. На спине тоже есть шрамы. Не сильно большие, но мне страшно водить по ним жесткой мочалкой… Почему у Валиева тело средневекового воина, прошедшего множество сражений? Конечно, я не стану об этом спрашивать…
— Ммм, как приятно. Твои руки волшебны, — Тагир откидывается вперед, подставляя мне и нижнюю часть спины тоже. Его глаза закрыты.
— Иди сюда, Вилена. Хватит играть.
Его ладонь неожиданно сильно стискивает мое запястье, мочалка выпадает из рук, а в следующую секунду сама не понимаю, как оказываюсь в ванной. Он затаскивает меня в воду прямо в платье прислуги…
— Что ты наделал? — вырывается у меня. — Ольга Петровна меня убьет!
— Меньше всего меня сейчас волнует шмотка. Ты устроилась сюда на работу? Откуда такое рвение? — сдвигает брови, но видно, что откровенно посмеивается надо мной.
— Да… устроилась. Мне было скучно.
— Интересный способ развлечься. Я знаю получше. Извини, детка. Я забыл про чертову одежду. Давай, помогу.
— Нет! Я… сама.
Выбраться из мокрой синтетики непросто, и в результате Валиев все же помогает мне, причем резкими движениями, ткань трещит, я вздрагиваю, как от страха за чужое имущество, так и от прикосновений Тагира. Он отбрасывает мокрую вещь куда-то далеко. Тянет руки к моим трусикам. Резко дергает, разорвав. Мое единственное белье… Других нет. Закусываю губу, подумав об этом. И тут же все вылетает из головы, потому что пальцы Тагира проникают между бедрами, гладят нежно, но властно…
— Пожалуйста, — умоляю шепотом. — Не надо…
— Хватит дрожать, девочка. Не заводи меня сильнее, — почти рычит Тагир, притягивая меня еще ближе.
Как сказать, что я не специально? Неужели не понимает, насколько сильно мне страшно?
— Пожалуйста, хватит…
Взгляд Валиева задерживается на моей груди, пока еще прикрытой бюстгальтером. Обхватываю себя руками.
— Пожалуйста, не рви! У меня же больше нет белья!
Боже, как стыдно, сама не понимаю, как вырвались эти слова.
Мне бы хотелось быть совсем другой. Уверенной. Дерзкой. Соблазнительной. Как он может хотеть такое жалкое существо?
Тагир медленно берет меня за запястья. Разводит руки в стороны. Затем его ладони скользят мне за спину, находят застежку. Расстегивают нарочито аккуратно. В этот момент мне уже плевать на бюстгальтер. Его взгляд на мгновение застывает, гипнотизирует. Валиев наклоняется, накрывает ртом затвердевший сосок, принимается ласкать губами и кончиком языка, затем проделывает то же самое с другим соском. Все это время кусаю губы, сдерживая стоны. Мне стыдно. Мне приятно. Боже, как же приятно…
Валиев отстраняется, отпускает зажатый меж губами сосок нарочито медленно. Обхватывает ладонью мой подбородок, долгим внимательным взглядом сканирует мое лицо. Чувствую, как начинают гореть щеки…
Он набрасывается на мой рот таким глубоким и жадным поцелуем, что забываю о необходимости дышать. Издав стон, сдаваясь, впускаю его язык в свой рот, повторяю его движения, робко отвечая на вызов. Вокруг и внутри единый ритм страсти, который ощущаю повсюду, в воздухе, на языке, в крепкой хватке сильных пальцев…