Девушка без недостатков
Шрифт:
– И что?
– Конечно, я была очень уязвима в тот момент.
– И доступна?
– Лиза, не хами!
– Я не хамлю.
– Хамишь! В общем, я познакомилась с одним парнем, он поддержал меня. Да. Наша связь продлилась два месяца. Всего-то! Но когда твой папа, бряцая доспехами и орденами, вернулся с войны, раненный, гордый, мужественный, добрые люди просветили его, какой жуткой сволочью является его жена. Андрей был слишком горд, чтобы простить. Мы расстались. Он уехал в Москву. А я очутилась у разбитого корыта. Я получала от него копеечные алименты, вертелась, крутилась,
– Он снился мне, – улыбнулась сквозь слезы Лиза. – Мама! Не отвлекайся! При чем тут сервиз! Ты понимаешь, что ты сделала?! Сколько лет ты меня обманывала! Я все детство и юность жила с мыслью, что мой папа – предатель! Я страдала оттого, что мы оказались недостаточно хороши для него, раз он променял нас на другую женщину. Я мечтала о реванше, о мести. Что ты наделала, мама?!
– А что бы ты предложила? Он уехал, а ты осталась со мной. И как бы мы жили вдвоем, если б не он считался виноватым, а я? Он тебе звонил? Поздравлял с днем рождения? Присылал подарки? Ты была не нужна ему, Лиза! Ты была нужна мне. И поэтому я солгала, чтобы не омрачать наше с тобой совместное существование. Но будь справедливой, я никогда не пыталась настроить тебя против отца!
– Не пыталась.
– Вот видишь! Ну что? Мы решили эту проблему?
– Не знаю. Мне надо все обдумать.
– Простишь меня?
– Но ты еще не рассказала мне про деньги.
– Какие деньги? – опять встревожилась Алина Владимировна. Для нее наступил час откровений. Ее мучения не кончались. В роли главного инквизитора выступала любимая дочь.
– Наши деньги, мама! Чем обеспечена наша веселая жизнь? На какие шиши мы обедаем в ресторанах, ездим за границу, покупаем билеты на Пугачеву? Давай, мама. Откуда у нас деньги?
– Деньги из того же источника, – неслышно сказала Алина Владимировна.
– В смысле?
– О, как ты безжалостна! Тебе все нужно знать!
– Мама! Колись.
– Колись… Что за жаргон, Лиза! Ах, ладно, это такие мелочи по сравнению с тем, что вся жизнь рушится!
– Ничего не рушится. Только объясни, откуда деньги.
– Ты отправишь меня в могилу, Лиза! Ты… После пяти лет отсутствия твой папа нарисовался в образе Санта-Клауса… Вернее, он позвонил мне по телефону и продиктовал номер счета в Сбербанке. И с тех пор этот счет ежемесячно пополняется.
Повисла долгая пауза. Лиза переваривала услышанное.
– Мы столько лет живем на его деньги?!
– Выходит, да. Нет, ну, мы и сами ведь что-то зарабатываем.
– Угу, баснословно много.
– У меня отличная зарплата, ты знаешь.
– Неплохая. Но мне она всегда представлялась более упитанной. Я получила ее за тебя в банке. Мне позвонили из бухгалтерии.
– Да? Ну… Если честно, без субсидий
– Счет на мое имя?
– Разумеется.
– И как же ты берешь с него деньги?
– Сначала, пока ты была маленькая, я это делала законно. Теперь – внаглую. Договорилась с подругой в Сбербанке, она устроила. Ты против? Согласись, я ни в чем тебе не отказывала. А те деньги, что я потратила на себя… Думаю, ты бы истратила на меня больше, если бы имела доступ к счету. Ты ведь меня любишь. Еще любишь, доча?
– Вопрос не в том, сколько и на что ты потратила! А в том, что деньги отца ты выдавала за свои. И все подарки для меня, получается, покупались на его деньги, а не на твои. Считалось, это ты трудишься в поте лица, чтобы обеспечить нас!
– Виновата! Кругом виновата! – всхлипнула Алина Владимировна. – Но рассчитываю на снисхождение! На милосердие! Я же твоя мама! Ты все равно будешь меня любить, правда?
– Постой! Раз он все эти годы переводил мне деньги, значит, он думал обо мне? Я ему не безразлична?
– Хм… Наверное… Но, прости, если бы ты была ему не безразлична, он не ограничился бы денежной помощью, правда? Деньги – отмазка. Чтобы заглушить голос совести.
– Нет, ты не права. Сколько есть папаш, которые и алименты не платят. Наверное, он думает обо мне!
Алина Владимировна посмотрела на дочь с сочувствием:
– Лиза, глупышка. Ты ведь виделась с ним. Он и десяти минут с тобой не говорил.
– Что?! – закричала Лиза. – Я виделась с ним?
– Да. В Париже. В летнем кафе. Помнишь? А я ушла в магазин. Он сам назначил встречу по телефону. Мы и в Париж-то поперлись специально ради этой встречи.
– Мама! Тот мужчина в кафе… Это был он?!
– Он, он.
– Но почему я его не узнала?
– Он очень изменился. Постарел. Пятьдесят второй год, как-никак. Андрей ведь старше меня. Да, он мало соответствовал двум фотографиям, оставшимся у нас после того, как я в приступе ненависти напряженно поработала ножницами.
– Это был он…
– И что? Прижал тебя к груди, размазывая слезы умиления? Да нет же! Он и не признался, что твой отец.
Сцена в кафе на солнечной парижской улице, лицо незнакомого мужчины возникли перед Лизой. Ей страстно захотелось вернуть те мгновения, вновь оказаться за столиком кафе, но уже зная, что незнакомец – ее отец. О боже! Она говорила такую ерунду! Она выглядела совершенной дурой! Нет, сейчас она нашла бы слова, чтобы заинтересовать его, чтобы он не ушел так быстро, чтобы встретился с ней вновь…
– Не плачь, не плачь! – опять всхлипнула Алина Владимировна вслед за дочерью. А Лиза предалась полноценной истерике – она рыдала, вздрагивала, постанывала. – Ну, прости меня, прости! Я виновата! Ах, Лиза! У меня швы разойдутся! Ой! Уже разошлись! Лиза!!!
Ничего у Алины Владимировны не разошлось. Ее отремонтированное личико выдержало бы и более внушительную нагрузку. Но она привыкла заботиться прежде всего о собственном комфорте. А сейчас ей было неудобно. Дочь рыдала на руле автомобиля и явно намеревалась устроить наводнение. И причиной ее слез была ошибка, совершенная Алиной Владимировной сто лет тому назад.